Стихи III кв. 2005 г.



ЛУННАЯ ДОРОГА (3В1Г) (ВБ)
ИНФЕРНАЛЬНЫЙ ТРИПТИХ (3В1Г) (СЗ)
РАЗЛОМ (3В1Г) (СЗ)
"Порог достигнут болевой..." (3В1Г) (ВБ)
"Дело - не в особенной проворности..." (3В1Г) (ВБ)
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА КРУГИ (3В1Г)
ТОРЖИЩЕ (3В1Г) (СЗ)
ЗАТМЕНИЕ (3В1Г) (ВБ)
ХОСЕ И КАРМЕН (3В1Г) (ВБ)
"Зимой и летом, осенью, весною..." (ЯВ)
ПЕРЕМЕНА ТЕМАТИКИ (3В1Г) (СЗ)
СОСЕДСКИЙ ПЁС (3В1Г) (СЗ)
ПУСТОТА
"Меж днём и ночью есть такой зазор..." (3В1Г) (СЗ)
ДОРОЖНОЕ (3В1Г) (СЗ)
ЛЮДИ В ЧЁРНОМ (ВБ)
"В кирпичной нише дачного камина..." (3В1Г) (СЗ)
"Здесь, то чернея, то сверкая..." (3В1Г) (СЗ)
"Накинул вечер сумрачную шаль..." (3В1Г) (СЗ)
ЧЕРНОКНИЖНИК (3В1Г) (СЗ)
"...И вот опять придёт ко мне строка..." (3В1Г) (ВБ)
"Неужели надо выдумать разлуку..." (3В1Г) (ВБ)
"Мы в юности смотрели..." (3В1Г) (ВБ)
"Нет, всё неплохо под Луной..." (3В1Г) (СЗ)
ПАЛОМНИЧЕСТВО (3В1Г)
РУБИКОН (3В1Г) (СЗ)
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ ЖИЗНИ (3В1Г)
ОДИССЕЙ (3В1Г) (СЗ)
УЧЕНИЧЕСТВО
ПРОЩАНИЕ (3В1Г) (СЗ)
ГОСТЬ (3В1Г) (СЗ)
ПОЛУНОЧНАЯ ФАНТАЗИЯ
СОННАЯ ДЕРЖАВА (3В1Г) (СЗ)
СЕНТЯБРЬСКАЯ ДОРОГА (3В1Г) (СЗ)
СТАРЫЙ МОТИВ (3В1Г) (СЗ)

(Пометкой (3В1Г) обозначены стихотворения, опубликованные в "самиздатской" книге "Три времени одного года",
пометкой (СЗ) обозначены стихотворения, опубликованные в книге "Случайный звездочёт",
пометкой (ВБ) обозначены стихотворения, опубликованные в книге "Вечерние беседы",
пометкой (ЯВ) обозначены стихотворения, опубликованные в книге "Яйцо Всевластия")




ЛУННАЯ ДОРОГА     

Раскатился шорохом по лесу
Крик печальный полуночной птахи,
Чёрных крыльев удалились взмахи,
И луна раздвинула завесу.

Протянулась лунная дорога,
Белым паром призрачным вскипая.
Сможешь ли, в сиянье утопая,
Устоять на лезвии порога?

Прикоснись ногой к дороге робко,
К хрупкой ленте, тонкой, словно волос,
Осторожно - чтоб не раскололась
Под ногой сияющая тропка.

Поведет тропа сквозь лапы елей,
Рассекая паутину мрака,
К золотому блеску Зодиака,
В жаркий узел звёздных ожерелий.

А промедлишь - и тропа простится,
И уйдёт куда-то от подножья,
И дорогу сменит бездорожье,
И луну крылом укроет птица. 

июнь-июль 2005


ИНФЕРНАЛЬНЫЙ ТРИПТИХ 1 В Аду чинится душам изученье. Циприан Камиль Норвид Лимб окружён исписанным барьером, И древний текст не разобрать никак; Здесь те, кто повстречался с Люцифером, По возвращеньи оставляли знак. Дрожащею рукой писал бродяга, Избавившись от преисподних пут, На сей стене, как на стене рейхстага: "Дошёл". "Вернулся". "Люцифер капут". Кто с гидом тут слонялся, кто без гида - Всех помнит эта древняя стена; Здесь много посетителей Аида Отметилось в былые времена. Вот Дантов стих; фигуры Пифагора; Оставлен след Энеевой рукой... Вглядись в речную дымку с косогора - Гниёт ладья Харона за рекой. Нет переправы - так чего бояться? Не рыщет и волчица на тропе... Но слёзы Старца Критского струятся, И боль несносна в глиняной стопе. Покуда длится это истеченье Из ржавых металлических щелей - В Аду чинится душам изученье, Что всех мучений много тяжелей. Ведётся изучение по плану, Что утверждён на тысячу веков, - Мы в том должны поверить Циприану: Он был здесь позже прочих смельчаков. Научный раж и рвенье персонала Несли погибшим множество скорбей, Но нынче изученье - у финала. Теченье Ахерона - всё слабей. Кто б ни пришёл - пускай безмерно грешен, - Он не найдёт пути за грань стены; Давно исчислен род людской и взвешен, Весы и счёты больше не нужны. Отныне изречением нелестным Встречает души нерадушно Ад: "Исчислен, взвешен, признан легковесным. Оставь надежду. Входа нет. Назад!" 2 Харон сидит на пне вблизи ладьи дырявой, Пытаясь отхлебнуть из амфоры пустой. Толпятся тьмы теней тоскующей оравой, И берег оглашён орущей немотой. Не ставит Судия печать на приговоры, В пучине душ искать не хочет тьму и свет: Являются на суд безликие повторы Героев лет былых, злодеев прежних лет. Терпение его исчерпано - а время Не замкнуто в кольцо, но спутано в клубок... Вдруг слышится с реки, как кормчий на триреме Бранит своих гребцов (фарватер неглубок). Доносится от мачт забытый дух сосновый! И замер мёртвый люд, надеждой обуян... Для душ открылся путь. И перевозчик новый Их повезёт туда, где плещет Океан. Не состоится Суд! Не будет встречи с Адом! Трирема повезёт - куда? Куда-нибудь! Взовьются паруса, и Янус добрым взглядом Своих обоих лиц укажет точный путь. 3 Тяжёлый путь проделан, наконец. Идти до Двери долго и непросто, Но глянь: бредёт ещё один мертвец Со старого заросшего погоста... А чтоб войти - три раза угадать Необходимо карту из колоды. Не вышло? - так придётся подождать. И подождать не месяцы, а годы. В заветный Ад проникнуть нелегко, Не угадаешь карты без сноровки. Толпа у Двери режется в очко, Буру и преферанс - для тренировки. Затёрты карты старые до дыр... Но тот, кто разгадает мрак расклада, Войдёт. И попадёт за Дверью - в мир. Наш мир. Поскольку нет другого Ада. июнь-июль 2005
РАЗЛОМ В чернеющем чреве чащоб Навеки рассвет заплутал. Налево слепит белотроп, Направо мрачит чернотал. И славится светлый чертог, И злобится черный острог; Налево - царит Белобог, Направо - чудит Чернобог. А птица взмахнула крылом, Вспорхнула к слепым куполам... Невидимый злобный разлом Рассёк целый мир пополам. Затерянный луг запустел, Навеки залёг в полусон; Про то, как отцвёл чистотел, Былинки поют в унисон. Проходит времён череда, Горят за горою костры. И можешь сказать: навсегда, Но лучше скажи: до поры... июль 2005
* * * Порог достигнут болевой, И я словесною лавиной Уже засыпан с головой - Повинной или неповинной. Не понесу ее под меч - К сеченью, пусть и золотому, И корабли не стану жечь - Огнём не навредишь фантому. Как море, раскачался свет, Земля - как палуба корвета... И мне не отыскать ответ В пустынной комнате без света. июнь-июль 2005
* * * Дело - не в особенной проворности, Не в уменье проникать до дна: Стихотворность жизни - в смехотворности; Отыщи-ка, где она видна! Встретишь поглупее ситуацию - Извлеки из глупости смешок, Примени к нему версификацию, И, глядишь, получится стишок. Глупостей забавных воспевание - Современных виршей существо. Очень уж смешно существование. Очень уж печально без него. июль 2005
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА КРУГИ Возвращенье - словно превращенье, Перемена цвета полосы, Пульса небольшое учащенье И - переведённые часы (Перевод подстрочный и буквальный: Два часа в кредит - потом отдам). Круг разорван аэровокзальный. Вновь шагаю по своим следам. Снова город, оплетённый Сеной, Испещрённый паутиной трасс, Город неизменно неразменный... Дежа вю - уже не первый раз. Он стоит среди земного рая, Как Содом, пристроенный к садам, Как и прежде, небо подпирая Ноевым ковчегом Нотр-Дам. За пристрастье к звонким демагогам И привычку жить наперекор Расплатился он с суровым богом Вавилонской башней Сакре-Кёр. Вновь я посещаю круг заветный - Сад, что и магнит, и западня... Свысока с улыбкой незаметной Женевьева смотрит на меня. Взгляд проникновенно-равнодушный, А вокруг - жара и толчея... Я вернулся в этот круг радушный, Как на круги воротясь своя. Неужели удалось шаманство, Маслом вверх свалился бутерброд? Или - не каприз, а постоянство? Не случайность, а круговорот? Круг мишени корчится в прицеле, Закружила голову напасть От Конкорд до круга Карузели. Только бы в девятый не попасть. Я подброшу местную монету: Выпадет, не выпадет - пустяк... Всё равно - сомнений в этом нету - В высший круг мне не попасть никак. Звон копыт извечных Боливаров, Грохот неснимаемых вериг Слышатся в кругу Больших Бульваров, Мечутся в кругу Периферик. Не ищу особого престижа (Снятся и другие города), Только кругом колдовским Парижа Я теперь очерчен навегда. Не могу забыть - и не пытаюсь - В Сене отражённой синевы. Круг аэропорта. Я прощаюсь. И не верю, что вернусь. Увы. июль 2005
ТОРЖИЩЕ И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей... Матф. 21:12 Не продавайте белых голубей! Здесь, возле храма, торжище творится, И в чёрной клетке горлица томится, И взор ее исполнен всех скорбей. Прогнав горбунью, оттолкнув кликушу, Прилавок захватил Искариот: Он, в чёрное одетый, продаёт Здесь белую голубку, словно душу. Торгует он, хитёр и деловит В азартной распродажной лихорадке, А возле храма - шум и беспорядки: За голубями очередь стоит. На голубей, как счастья воплощенье, Глядят блаженно очередники, В потоках мутных видят родники И верят, что покупка - причащенье, Толкаются и топчутся в грязи, К прилавку пробиваются с мольбами... Изгнать бы прочь торговцев голубями, Но нет, увы, Спасителя вблизи. июль 2005
ЗАТМЕНИЕ Наступило полное затмение, В темноте - кровавая корона, А лазурь былая небосклона - Сказка или недоразумение. В вышине небесной канцелярии Выписаны строгие указы: Пламенные буквы долговязы И неизъяснимы комментарии. Но, внимая огненной суровости, Мы, уставясь в небеса чумные, Разбираем буквы неземные, По складам разгадываем новости. И отступит морок перед чтением, Грамотность управится с молохом, И затменье кончится со вздохом, На покой отправится с кряхтением, И корона покорится, спрячется; Нет её - и не было, наверно... Небо, что надмирно и безмерно, Над землёй не раз ещё наплачется. июль 2005
ХОСЕ И КАРМЕН Тишину забудь. Что найдёшь взамен? Пламя и цветок - вот она, Кармен! Брошенный цветок - словно остриё: Рассечёт навек прежнее житьё. Рухнет навсегда будничный мирок, В пламени очей - беззаконный рок. Спросишь у него: что же впереди? Ждёт тебя любовь. Милости не жди. Жжётся, как огонь, этот дикий мёд. Ласка этих глаз жизнь твою возьмёт. июль 2005
* * * Зимой и летом, осенью, весною, На Троицу, Покров и Рождество Мой спутник рядом следует со мною. Я не зову по имени его. Он неприметен, призрачен, прозрачен, Ни на кого особо не похож И для одной работы предназначен: Он повторяет злое слово "ложь". Услышав записного депутата, Услышав проповедника слова, Он говорит решительно и сжато: "Неправда. Враки. Лабуда. Ботва". Вещают президенты о прогрессе, Газеты обещают нам чуму... Не верю я политикам и прессе, Но днём и ночью верю я ему. Он ложь разоблачает непереклонно, И думаю, что миг ещё далёк, Когда он скажет "правда" удивлённо Или смолчит хотя бы. Хоть разок. июль 2005
ПЕРЕМЕНА ТЕМАТИКИ Забуду инфернальную тематику При свете пламенеющего лета, Заброшу несусветную грамматику И заменю грамматикою света. Забуду про летальности-фатальности, Про мрачные прогнозы и угрозы - Зовут меня небесные хрустальности И светлые, прозрачные берёзы. Мир летний - и теплица, и светлица, В разгаре светоносное правленье... А если всё же лето удалится - О нём я напишу. Для потепленья. июль 2005
СОСЕДСКИЙ ПЁС Поздний час... Душевная беседа... Ночь необозримая вокруг... Только воет громче всех белуг Там, у новорусского соседа, Престарелый пёс по кличке Флюк. Только он в пространстве безграничном Дерзко нарушает тишину, Как всегда, не поддаваясь сну; В стиле монотонно-флегматичном Он по-волчьи воет на луну: Волк, по слухам, в родословном древе Был у Флюка. Жизнь его трудна, Будка неуютна и тесна, Он же - без пристрастия, не в гневе - За покой сражается стемна. Много лет он рядом, за забором; Был доволен Флюком нувориш... С этим лаем только крепче спишь: Ночь плывёт над близким косогором, Звуки воя охраняют тишь. А в ночи июльской душноватой Звездопадом льются небеса! На траве - прохладная роса... Говорят, что мой сосед богатый Покупает молодого пса. август 2005
ПУСТОТА Как отблеск модного модерна, Грунтовка маркого холста, - Слепит глаза, мерцает мерно, Мир заслоняет пустота. Одни в страданиях кессонных Дорогой движутся пустой Сквозь сотни километров сонных, Загромождённых пустотой; Другие спорят голосисто О вкусах всяческих пустот, Кричат: "Вот этой - граммов триста, А той - пожалуйста, пятьсот!" В ней много нитей карнавала И ритуала сплетено, И платят за неё немало, Хотя вокруг - её полно. И вовсе дело не простое - Решиться в этой суете Сказать с улыбкою: "Пустое!" В лицо пригожей пустоте. август 2005
* * * Откроешь дверь - ночь плавает во тьме, и огоньком сияет на холме ее густой, благоуханный холод. Два счастья есть: паденье и полет. Все - странствие, тончайший звездный лед неутолимым жерновом размолот... Б.Кенжеев Меж днём и ночью есть такой зазор, В который не пройдёт ночной дозор, - Он разделил враждебные владенья. Два счастья есть: надежда и покой. В полёте нет утехи никакой - Он слишком близкий родственник паденья. Всегда карать готова высота, Бессмысленна высотная тщета, Тяжёл заатмосферный поиск бога; И только поиск родственной души В цене поднимет жалкие гроши Грядущего вечернего итога. И не найдёшь, моления шепча, След путеводный вышнего луча, Хоть и разбей всё небо на квадраты... И взгляд бросай пореже на луну: Её для неба сделали одну, А кто один - всегда гонец утраты. Меж днём и ночью путь закрыт пока, И даже жизнь не так уж коротка, И лето дарит тёплую погоду. Два счастья есть: надежда и покой. И звёздное сиянье над рекой Осыпалось пыльцой в парную воду. август 2005
ДОРОЖНОЕ ...он ехал так скоро, что шпага его, высунувшись концом из тележки, стучала по верстам, как по частоколу. А.С.Пушкин, из примечаний к "Евгению Онегину" Хоть поздно, но должно же получиться Минуты, как монеты, не растрачивать! А время задыхается, но тщится Вагоны для иллюзии раскачивать; А время высыпается сквозь дыры, Монетами потерянными звякая: Оно, как состояние транжиры, Расходится на разное и всякое. Забудутся подробности сраженья Лучного, рукопашного, копейного - Останутся нетленности движенья Стоячего, плацкартного, купейного. Обыденная, скучная тревога Тарифом предварительным оплачена; Нелёгкая неровная дорога Столбами годовыми обозначена. Обычное занятье поездное: В привычном ожиданье неизвестности Глядеть сквозь остекление двойное На мимо проплывающие местности - И видеть под колёсные раскаты Мелькание потёмок и свечения, И вслушиваться в шпажное стаккато По столбикам годичного значения. На пики годового частокола Горшки для украшения насажены, Бутылками по кличке "кока-кола" Окрестности дорожные загажены... Но тянется над рельсами планеты Дорога параллельная - и Млечная, И всё же не растрачены монеты И эта остановка - не конечная. август 2005
ЛЮДИ В ЧЁРНОМ В старанье честном непритворном Нам весть благую предложить Не умолкают люди в чёрном И учат, учат, учат жить. Слова чисты, деянья святы, На лицах - благости печать (Недаром в органах зарплату Им доводилось получать). Их ремесло - с улыбкой кроткой К любви и совести взывать (Недаром безакцизной водкой Им доводилось торговать). В стране амбаров и пожаров И государственных химер Всегда хватало комиссаров Всенепременно верных вер. В державе стона и озона, И снегирей, и лагерей Всегда немало было звона От искушённых звонарей. То звонари Земного Рая, То Сил Небесных звонари Звонили, руки обдирая, - Не проходили волдыри! Тот сам не верит в тары-бары, Тот верит - это всё равно: Звонят, как прежде, комиссары; Им самозвонство суждено. То эта сказка, то другая... И нынче самый главный звон - От тех, кто свечи возжигая, Степенно входит на амвон. Небес незваные полпреды Поют под сенью куполов... И вот удача и победа, Вот новый свеженький улов: Под звуки чванного трезвона, В чаду удушливом лампад Ребенок смотрит на иконы, И робок зачумлённый взгляд. Взирает на амвон в опаске, Внимает черным баюнам... Он обречён суровой сказке, Тяжёлым и недетским снам, Жить будет в мире иллюзорном, Где вместо солнца - образа. Глядят на крысолова в черном Уже не детские глаза. Неиссякаемое средство Для пополненья разных касс - Небес обманное полпредство И самозванство чёрных ряс. Растут доходы от шаманства, Звенят, звенят колокола, И над Россией самозванство Простёрло чёрные крыла. июнь-август 2005
* * * В кирпичной нише дачного камина Витал огонь над щедрою сосной, Сияние искристого кармина Сменялось раскалённой желтизной. Ручной осколок солнечного света Дарил волну укромного тепла, И в поздний час стареющего лета К углам мансарды отступала мгла. Тускнели блики тихого заката, Нетленно догоравшего в окне... Свод нависал уютно и покато, И саламандра нежилась в огне. август 2005
* * * Здесь, то чернея, то сверкая, Пруд недвижим в тенётах сна; Здесь суета - не городская, Не городская тишина. В тени берёзовой целебной Клонит в дремоту шутовской Негромкий треск стрельбы учебной Из гарнизона за рекой... Здесь мало места разговорам, Вопросы ставятся ребром; Сосед-трудяга за забором Стучит, как дятел, топором, С утра гремит и суетится, Неугомонен и тверёз... И птицы, птицы, птицы, птицы Над тонким кружевом берёз. август 2005
* * * Накинул вечер сумрачную шаль, Дневной пеняя канители; Слетела с неба певчая печаль, Качнув легонько лапу ели. Уже звезда за полем зажжена, Туман растёкся над лугами... Под окнами моими тишина Прошла, чуть шаркая ногами. август 2005
ЧЕРНОКНИЖНИК В двух верстах от Верхних Буерачин, В четырёх - от Буерачин Нижних, Там, где лес чудовищен и мрачен, Прячется в ущелье чернокнижник. Он печёт из ядовитых зёрен Чёрные и горькие ковриги, Непреклонен, злобен и упорен, Что-то ищет в очень чёрной книге. По ночам он смешивает зелья, К дьявольским готовится деяньям; В час полночный глубина ущелья Полыхает призрачным сияньем. В чём же злая цель его мистерий? Нечестивый пыл не иссякает: Из обмана, сплетен, суеверий Он преступно правду извлекает. Что же, за такое прегрешенье Будет он и выслежен и схвачен; По заслугам ждёт его сожженье На лугу у Верхних Буерачин. август 2005
* * * ...И вот опять придёт ко мне строка, Всего одна - и этого не мало. Неважно: из начала, из финала, Длинна она - а может, коротка. Она одна, как камертон, даёт Мелодию, размер и настроенье; А дальше - удвоенье, утроенье, Взрывное заполнение пустот. Порой узор сплетётся кружевной, Порою строфы выстроятся строго - Но многих строк совместная дорога Со строчки начинается одной. август 2005
* * * Неужели надо выдумать разлуку, Чтоб лирическое что-то получилось, - Сочинять, что даже небо омрачилось, Что прислушиваюсь к чаянному звуку, Что и сердце разрывается на части Без тебя, и на душе опять тоскливо В ожиданье... Осмотрелся боязливо - Ты же рядом. И к чему такие страсти? Безразлучность бесталанна, бестолкова, От неё в стихах обыденность и скука. Плодотворна, вдохновительна разлука, Только лучше не писать о ней ни слова. август 2005
* * * Мы в юности смотрели про "Три тополя" И в радостное будущее верили. И - надо же - в грядущее притопали, Шагами расстояние промерили. Из комсомола в двадцать восемь выбыли... Все пропуска охранникам предъявлены... Мы из гнезда расколотого выпали, Но всё-таки доселе не раздавлены. Отечество ли выбрали, чужбину ли, Кто это, кто другое исповедует, - Мы старше поколений всех, что минули, Мы старше поколений всех, что следуют. Горят в рекламах буквы валтасаровы Огромного размера, стометрового... Мы знаем больше поколенья старого И много больше поколенья нового. Без старших землю оставлять не хочется: Когда уйдёт и наше поколение, То лишь тогда былое время кончится, Отрезав все пути для отступления... август 2005
* * * Нет, всё неплохо под Луной: И лик насмешливый Луны, И мир просторный остальной Мы видим с лучшей стороны. Но кто-то вздумает тряхнуть Давно забытой стариной, - И повернётся Млечный Путь К Земле другою стороной. И станет прежняя беда Для нас пустою ерундой, Когда уставятся сюда Светила стороны худой. август 2005
ПАЛОМНИЧЕСТВО Дурная, злая забияка, Недобрый издавая рык, За ним сердитая собака Бежала, высунув язык. А он смотрел невозмутимо И даже не грозил клюкой... Нелёгок жребий пилигрима, Как жребий всяческий людской. Сквозь лоскуты светилось тело, Но путник прозревал звезду: "Иду к Сантьяго Компостела! К мощам Иакова иду! Казнённый злобою злодеев, По смерти вверенный волне, Громовый отпрыск Зеведеев, Ты спишь в испанской стороне. Твой гребешок - взгляни! - в волненье Я над главой своей воздел. Ты лицезрел Преображенье - Преобрази же мой удел! Я жажду прикоснуться к чуду!" Но как до чуда далеко... Путь к чуду тесен - как верблюду Тесно игольное ушко. Судьбины злые непреклонны - Он полуночною порой Дух испустил у стен Памплоны, И похоронен под горой. И всякий, кто проходит мимо, Бросает пригоршню земли... Сменилась участь пилигрима, И гребешок лежит в пыли. август 2005
РУБИКОН Рубикон щетинится колами, Тьма колючек, острых, как ножи... Витязь, славный ратными делами, Натянул поводья у межи. Перейти - по силе, не по силе? Вряд ли угадаешь наперёд... Раньше Рубикон переходили Без проблем. Без потасовки. Вброд. Был поход азартною игрою: Жребий бросить - разве тяжело? Повезло тогдашнему герою! С Рубиконом хилым повезло! Нынче в войнах не бывает блица, Поле битвы - это не манеж; Мало на свершение решиться - Надо с боем одолеть рубеж. С кем сраженье? Видимо, с судьбою, - Не с какой-то жалкой мелюзгой: Рубикон-то вырос сам собою, А за ним растёт уже другой. Не пойдёт воитель на уступки! (Их никто не требует давно...) На копье он делает зарубки - Сколько Рубиконов снесено. Для чего же лбом ломиться в стену? Ясно: так ведётся испокон... Оттого-то нощно он и денно, Чертыхаясь, рубит Рубикон. август 2005
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ ЖИЗНИ 1 Моя любовь цела и невредима, Слова стихов - банальны, но нежны, И ты моим стихам необходима, Пускай они тебе и не нужны. 2 Колким словом прошит насквозь; В сердце колется ржавый гвоздь. Будет в сердце беда, пока Не излечит твоя рука. Рядом сядь, прикоснись щекой - Снова в сердце придёт покой. 3 Беда никогда не приходит одна, С безделицей и с ерундой: На пару с бедою вползает вина, Что кормится этой бедой. За эту вину не накажут суды, Она измывается, мстя... Вина иногда тяжелее беды - Особенно годы спустя. 4 Какой же с будущего спрос, И ждёт ли радость от подарков? Колючей рощею огарков Пирог подарочный порос. Ну что ж - другого не испечь... Я всех, кто дорог, наделяю; Себе - огарки оставляю: Они дороже всяких свеч. август 2005
ОДИССЕЙ "Я выверю свой путь по Зодиаку, По звёздному небесному ковшу... Я не спешу на жалкую Итаку, К постылой Пенелопе не спешу. Мой гулкий конь открыл ворота Трои, Я славен средь героев и царей... В дворцы цари вернутся и герои, А мне - в страну свиней и свинарей? Нет, этот путь мне нынче не по чину! Пусть остров мой забудет о царе! Уж лучше кануть навсегда в пучину, Чем вечно быть правителем в дыре! Я хитрость покажу свою и силу; Пусть Полифем безумствует, презрен; Харибду одолею я и Сциллу И спеть погромче попрошу сирен! Своей отвагой навсегда посею Я память о себе в умах людских! Итак, я отправляюсь в Одиссею, И мне Итак не нужно никаких. Хоть впереди лишения и беды - Путь выберу крутой и непрямой! А после - пусть незрячие аэды Споют про то, как я спешил домой..." Стоял он возле Трои, в ратном стане, Среди разгульной, пляшущей толпы... На западе, в лазоревом тумане Дрожали Геркулесовы столпы. август 2005
УЧЕНИЧЕСТВО Опасаться оценок - ребячество, Но душе почему-то тревожно... Переходит количество в качество, Осмотревшись вокруг осторожно. Снова время пугает уроками, Размещает по классам и школам, Обещает свидания с роками - Реже с лёгким, а чаще с тяжёлым. Устремление - не преступление, И в попытке не вижу порока: Не всегда непреклонны веления Даже самого тяжкого рока. Мне судьба учинит ученичество, Чтобы даже при скверной погоде Не погибло впустую количество Под колёсами на переходе. август 2005
ПРОЩАНИЕ Повадка у времени лисья, Причуды его не новы, И падают первые листья На тусклую зелень травы. Бесшумно падение это. Безделица. Мелочь. Деталь. Но слышишь: прощается лето. Жаль. август 2005
ГОСТЬ То солнца свет, то запах дыма, То шум полночного дождя... А дни всё мимо, мимо, мимо Идут - ко мне не заходя. Струятся паутины нити В прошитом золотом саду... Я приглашаю: "Загляните!" - Но дни кивают на ходу, Проходят где-то рядом, возле И обещают: "Мы зайдём, Но завтра; послезавтра; после. Потом. Когда-нибудь потом". Идут, не склонные к щедротам: В делах - один, другой - спешит... А я хожу, хожу к воротам И жду, что день не убежит, Не пролетит, не откочует... Мы с ним вдвоём повременим, Он в дом заглянет, заночует, Мы завтра погуляем с ним. Пусть будет ни на что не годный, С погодой хмурой, проливной, День неприветливый, холодный, - Но он останется со мной. И мы с ним станем как родные, И поболтаем, и споём; Глядеть в окно на дни иные Отныне будем мы вдвоём! Другого времени частица, Печален будет он и тих... Однажды день былой простится, Помчится догонять своих. К добру - не знаю - или к худу Тот день, что будет на дворе... А день былой - не позабуду И подчеркну в календаре. август 2005
ПОЛУНОЧНАЯ ФАНТАЗИЯ Сияет отрицаньем смерти Небесной сферы колесница; Над мраком полуночной тверди Соната звёздная струится. Прекрасна эта партитура - И лаконична, и пространна: В ней разъярённый рык Арктура, Упрямый гул Альдебарана; На Эридане переправа - При звонком свете Ориона... Созвездий певчая орава Звучит легко и унисонно. Музеев вышних экспонаты Поют светло, не угасая... Порой падёт на звук сонаты Тень молчаливая, косая, И только Вега - королева, Тон задающая в зените, - Тьму изгоняет из напева, Сплетая порванные нити. сентябрь 2005
СОННАЯ ДЕРЖАВА Как засмотрится мне нынче, как задышится? В.Высоцкий Над зеленой дремлющей пучиною Мчится белый облачный табун; Ни одной не тронутый морщиною, Лик небесный дерзостен и юн. А под ликом неба беспредельного Разлеглась, в тенётах липких сна, Вдалеке от берега кисельного, Старая иззябшая страна. На неё гляжу без сокрушения; Сердцу только грустно, не уму. И её загадка - без решения: Некому решать. И ни к чему. Прикрывалась жалкими тряпицами, Чтоб согреться в неуютном сне, Усыплялась сказочными птицами, Певшими от горя в стороне, Что дарили болью и печалями, Осыпали шумной мишурой, И стращали древними скрижалями, И влекли надеждою порой. Край забытый яркими заплатами Лез упрямо небу на глаза, А в ответ - над полем, над палатами - Лился дождь, как горькая слеза. Вязнет конь. Тропа - канава сточная. Там, где берег, - ил, а не кисель, Реки долгожданные молочные Так и не отысканы досель. Вот и ждём, покуда всё изменится И дела направятся на лад: Выйти из тенёт решится пленница, Сбросит свой нарядец из заплат, Позабудет песенное зелие, О судьбе замыслится в тиши... Но без песен - где ей взять веселие, Кто ей даст надежду для души? сентябрь 2005
СЕНТЯБРЬСКАЯ ДОРОГА Двумя цветами салютуют клёны - Под изумрудом кроется рубин, И зеленеют запоздало кроны Над пламенным роскошеством рябин. В листве - всё чаще красный цвет ожога, А на кустах - всё больше позолот, И мимо них ведёт меня дорога, Она к недальней осени ведёт. Склоняется нежаркая жар-птица, Чтоб крылья погасить и видеть сны... За это всё - никак не расплатиться, Поскольку нету этому цены. сентябрь 2005
СТАРЫЙ МОТИВ Трубачи убрали трубы в кладовые, Дремлет пыльная заброшенная медь; Старых схваток громовые рядовые Позабыли про умение греметь. Барабанщики боятся растревожить Барабанов похороненный раскат, Никого и не мечтают обнадёжить, К звонкой коже прикасаться не хотят. А по трассам проезжают генералы, Словно всадники Последнего Суда, И грядут вослед сигналам - трибуналы, Как за вторником последует среда. Не надейся, что спасительное "вето" В звуках труб и барабанов прозвучит, - Не услышишь ни фагота, ни кларнета, Барабанщик под окном не простучит, Будни серые не сменит воскресенье, Не поможет пустозвон и пустослов... Но надежду принесёт нам и спасенье, Выйдя с дудкою заветной, Крысолов. сентябрь 2005
На главную страничку "Игры слов"