Владимир Егоров
Шалом, ЛЕОН! ШАЛОМ, АЛЕКСАНДР!
Размышления над
книгой И. Хайнман «Еврейская диаспора и Русь»
Признаюсь, историко-лингвистическое расследование И. Хайнман о порождении Древней Руси некой «еврейской диаспорой» Северного Причерноморья [1] близко мне по духу и стилю. Хотя в Интернете его иногда даже называют диссертацией, на самом деле оно не слишком профессионально с точки зрения научной аудитории, зато эмоционально и, главное, щедро на оригинальные мысли и интригующие догадки именно благодаря, я бы сказал, любительской, не стреноженной академическими рамками размашистости и бесшабашности. Читается оно непросто, но пищи для размышлений в нём достаточно. Чем я с благодарностью и воспользуюсь.
◘◘◘◘◘◘◘
Хайнман не нравятся ни норманисты, ни их антиподы.
Норманизм отвергается из-за «незначительного культурного и языкового влияния скандинавов на славян и малого числа норманнских захоронений даже в основных центрах древней Руси». Хотя определённое языковое скандинавское влияние на древнерусский язык общепризнано. Да и норманнских захоронений на территории древней Руси не так уж мало, одно Гнёздово чего стоит. Но для Хайнман это не те масштабы. Её не способны убедить ни послы-свеи «кагана Rhos» Бертинских анналов, ни скандинавские имена их коллег в договорах руси с греками, ни «русские» названия днепровских порогов у Константина Багрянородного. К тому же «норманистам не удалось удовлетворительно объяснить происхождение названия “Русь”, так как такого норманнского племени не было найдено». Ну, не нравится Хайнман норманизм, и ладно. Насильно мил не будешь. А кому-то он нравится — дело вкуса. Для норманистов, например, Бертинские анналы, византийские договоры и свидетельство Багрянородного не оставляют сомнений, что начальная русь была скандинавской и говорила на древнескандинавском языке. И происхождение названия «Русь» они достаточно убедительно этимологизируют не из племенных имён, а из древнескандинавского слова *róþs — «гребля». Но, разумеется, всё это, как и любые прочие доводы, не обязывают Хайнман становиться в ряды норманистов.
Но не укрепила она и антинорманистские ряды. В этих рядах ей «не смогли предложить сколько-нибудь обоснованной теории возникновения Руси», поскольку «не вызывает сомнения, что Киевская Русь была создана военно-морской торговой организацией» с большим опытом мореплавания. Нет, это не разворот в сторону норманизма. У Хайнман, оказывается, есть и третий путь — «запасный путь» для её собственного «бронепоезда»: «однако такой организацией не обязательно должны были быть норманны. Гораздо раньше и наряду с ними существовали торговые организации Черного моря. В связи с точными, многочисленными и значительно более ранними, чем возможная экспансия норманн, указаниями на южное происхождение Руси естественно рассмотреть возможность зарождения и развития ее у Черного моря».
В последней цитате есть два концептуальных посыла:
● об объективной необходимости учёта «возможности зарождения и развития» этноса руси «у Чёрного моря», точнее в Северном Причерноморье;
● о создании этой причерноморской русью государства Киевская Русь.
Первый посыл справедлив априори. Объективный исследователь обязан рассматривать любую возможность. Это в полной мере относится и к черноморской Руси, о которой писали многие известные историки прошлого, начиная с С. Гедеонова [2]. К теме зарождения начальной руси в Причерноморье, а более конкретно в Крыму, не раз обращался и я [3].
Однако второй «не вызывающий сомнения» у Хайнман посыл о создании этой русью государства Русь на самом деле вызывает большие сомнения. Дело в том, что история не знает примеров того, чтобы торговые организации создавали какие-то государства. Скорее такого рода организации всячески препятствовали бы возникновению державных образований, поскольку всякое такое образование объективно мешало бы их основной деятельности — свободной торговле, особенно дальней, — устанавливая границы, расставляя на дорогах таможни и изобретая всяческие пошлины и поборы. Сама идея создавать государства просто не могла придти в голову вольным торговцам.
Другое дело, что некие удачливые предводители таких вольных торговцев в какой-то благоприятный момент могли счесть для себя более выгодным захватить власть в уже существующем государстве, чтобы пользоваться всеми удобствами, предоставляемыми нобилям осёдлой устоявшейся жизнью, вместо вечного мотания по торговым путям с постоянным риском сложить там головы. Те же викинги-норманны при удобном случае и удачном раскладе с удовольствием оседали и в Англии, и в Нормандии, и на Сицилии, но нигде не создавали новых государств, а лишь завоёвывали и возглавляли уже имевшиеся. Я как-то проводил параллель между Нормандией и Русью, наглядная общность ранней истории которых во многих остальных чертах заставляет предположить, что в обоих случаях пришельцы-захватчики лишь давали своё имя уже существовавшему государственному образованию, не меняя его этнического лица и основ политического устройства [4].
◘◘◘◘◘◘◘
Итак, что же за «бронепоезд стоит на запасном пути» у Хайнман? Что она может противопоставить сплочённым рядам норманистов и не столь сплочённым, но многочисленным ватагам антинорманнистов? Оказывается, всем им противопоставляется небольшая перефразировка Аркадия Северного: «Ви хочете евреев? — Их есть у меня!».
По Хайнман, Северное Причерноморье давно аккумулировало еврейскую диаспору, регулярно пополнявшуюся там очередными волнами миграции. «В VII веке н.э. евреи составляли основную часть населения центра торговли этого края — города Фанагории и его окрестностей. В начале VIII века и без того весьма многочисленные еврейские общины северного Причерноморья численно возросли благодаря прибытию единоверцев из Византии, спасавшихся от гонений императора Льва Исавриянина». С VII века основной труд по увеличению еврейского населения Причерноморья берёт на себя Хазарский каганат: «Принятие иудаизма хазарами настолько усилило еврейские общины северного Причерноморья, что они стали фактическими хозяевами бывшего Боспора». Далее предполагается, что, став хозяевами Босфора, еврейские общины взяли под свой контроль значительную часть причерноморской торговли, в которой традиционно большую роль играл Пантикапей. Но пока всё это никак не связано с Русью.
На подходе к этой связи Хайнман обнаруживает в кишащем, по её мнению, еврейской диаспорой Северном Причерноморье неких евреев-язычников: «Как и в античные времена, религиозный состав диаспоры был “пестрым”: одни оставались верны иудаизму, часть была эллинизирована, часть вернулась к язычеству палестинского и других толков. Существовали также многочисленные секты: караимы, самаритяне и др. … В обстановке обострившейся религиозной борьбы между иудаизмом, христианством и исламом язычники могли подвергаться нападкам со всех сторон, что неминуемо должно было привести к их обособлению, а возможно и удалению из ряда мест». И выделяет две категории таковых:
● эллинизированных, поклонявшихся греческим богам;
● почему-то вернувшихся «к язычеству палестинского и других толков».
Что касается первой категории, то таковая не невозможна. Немало стран и народов подпало под влияние античной цивилизации Древней Греции и быстро и безропотно в той или иной степени эллинизировалось. В их числе были и Рим, и Боспорское царство, и даже Палестина. Поэтому предположение об эллинизации еврейской диаспоры в Северном Причерноморье, где было немало очагов эллинизма — греческих полисов, — вполне допустимо. Сложнее представить себе возврат к палестинскому язычеству правоверных иудеев, ведь в диаспору по миру распылились именно они. Вряд ли ортодоксальных во многих и многих поколениях иудеев можно было вернуть к «палестинскому язычеству», о котором они уже просто ничего не могли помнить. Более того, евреи как нация сохранились в диаспоре именно благодаря своей фанатичной вере, иудаизму, которую они смогли пронести сквозь века. И наоборот, все утратившие веру очень быстро ассимилировались, переставали быть и считать себя евреями.
Как бы то ни было, Хайнман на своём запасном пути предлагает нам гипотезу, что некие «“рашия”, или евреи, отвергнувшие иудаизм в пользу язычества, составили ядро сформировавшейся в северном Причерноморье и распространившей свою деятельность на Восточно-Европейскую равнину военно-торговой организации Русь, сыгравшей решающую роль в создании Киевского государства и давшей ему свое имя». В доказательство этой гипотезы привлекается:
● объяснение происхождения слов «Рос» – «Русь» – «Россия»;
● древнейшие указания на время и место зарождения Руси;
● образ жизни и деятельность начальной руси;
● этимология названий днепровских порогов «по-русски» у Константина Багрянородного;
● языческая религия руси.
◘◘◘◘◘◘◘
Первым аргументом в пользу еврейского происхождения этноса руси
становится этимология её имени. У Хайнман само слово «русь» оказывается
производным от ивритского названия некой военно-торговой организации, основу
которой якобы составляли эллинизированные евреи-отступники: «…термин “Рос – Русь – Россия”, относящийся
к народу и государству, произошел от двух ивритских слов с перекрывающимся
значением ראש и
רשע:
1. ראש — “народ” (сын Вениамина),
живущий в северном Причерноморье. Само имя, связанное с отступничеством,
позволяет понять, почему Иезекиль рассматривает этот народ как потенциального
врага Израиля наряду с другими, не родственными народами.
2. רשע — “отступник”, “злодей” и “враг
Израиля”.
Лишь сочетание еврейского происхождения и
отступничества могло привести к возникновению термина, определяющего народ с
этих двух сторон…
Имя “Рос – Русь – Россия” относилось к военно-торговой организации,
этнический состав, религия и образ жизни которой полностью отвечали его
этимологическому значению; было принято ею как самоназвание и сохранилось как
название государства».
Первое из этих слов ראש в словаре Б. Подольского [5] имеет значения: «голова», «глава», «лидер», «руководитель», «вершина», «начало» — и произношение в общепринятой транскрипции /ro:∫/, а в русской транслитерации — «рош» (в древнем оригинале с долгим «о»). Ни значения «народ», ни какой-либо связи с Причерноморьем за этим словом нигде кроме труда Хайнман не числится. Этот самый Рош дважды упоминается в Ветхом завете: мельком как сын Вениамина в книге Бытия и более развёрнуто в двух местах книги Иезекииля. Первое знакомит нас с «князем Роша»: «И было ко мне слово Господне: сын человеческий! обрати лицо твое к Гогу в земле Магог, князю Роша, Мешеха и Фувала…», а второе даёт к нему географическое уточнение: «Гог из земли Магог, простирающейся от пределов севера». В таком контексте Рош входит в число далёких северных народов, которые поднимут руку на избранный Богом Израиля народ. Именно это географическое уточнение пророчества Иезекииля дало основание византийцам связать русь как дикий северный народ с именем «Рош», точнее «Рос», так как в греческом языке никогда не было звука /∫/, из-за чего в греческом переводе Ветхого завета, так называемой Септуагинте, ראש /ro:∫/ превратился в ‛Ρως /ro:s/. К сожалению, это было не единственным и не главным расхождением текста Септуагинты с оригиналом. У семидесяти нянек [6] дитя оказалось без глазу. Слово ראש в исходном тексте не было именем собственным, соответственно в оригинале Ветхого завета не было никакого «князя Роша», речь у Иезекииля шла просто о «главе» Мешеха и Фувала в соответствии с одним из значений слова ראש. Таким образом, вероятно это ивритское слово действительно имеет косвенное отношение к византийскому наименованию руси, но только византийскому. Оно никак не связано с еврейской диаспорой и предложенными объяснениями Хайнман. Ортодоксальные евреи диаспоры читали Ветхий завет на иврите (или арамейском) и не знали никакого «князя Роша». А евреи-вероотступники, даже эллинизированные, не читали ни Танах, ни Септуагинту и о «князе Роша» тоже ничего знать не могли. Таким образом, «князь Роша» мог иметь хождение только в христианской византийской, но никак не еврейской среде. Поэтому, как ни парадоксально, ивритское слово ראש позволяет этимологизировать реально существовавший византийский экзоэтноним ‛Ρως, но никак не гипотетический автоэтноним «русь» у еврейской диаспоры.
Второе предлагаемое Хайнман для этимологизации руси ивритское слово רשע сама она транслитерирует по-русски как «раша‑реша» и присваивает ему значения «зло», «безбожник», «идолопоклонник». Словарь Подольского даёт для этого слова два разнящихся значения с разным произношением: /ra'∫a/ — «злодей», «негодяй» и / 'rε∫a/ — «зло», «злодейство». Безбожников и идолопоклонников придётся оставить на совести Хайнман. Но каким бы ни было точное значение этого слова, у Хайнман с ним происходят удивительные метаморфозы. Сначала «раша‑реша» походя трансформируется в «рашия‑расия», а затем: «По мере того, как слово “рашия-расия” превращается из названия военно-торговой организации в имя славянского народа, происходит разделение его смыслового значения, что хорошо видно в письме хазарского еврея, где оба эти слова употребляются в одном тексте, каждое в своем значении: הרשע — “злодей” [по Подольскому: /hir'∫a/ — «признайте виновным» – В.Е.] [7] (רומנס הרשע — “злодей Романус”) и רוסיה [/rosiə/ или /rusiə/ так как /o/ и /u/ в иврите без огласовок неразличимы – В.Е.] — “Русь”, רוסים [/rosim/ или /rusim/ – В.Е.] — “русы”».
Также на совести Хайнман придётся оставить ничем не подтверждаемый тезис, что члены военно-торговой организации, евреи-идолопоклонники, сами себя называли «рашия». Но даже если это так, «русь» из «рашия» всё равно как-то не получается. В предлагаемой в последней цитате этимологизации фигурируют два совершенно разных даже по семитским меркам корня: רשע и רוס, в которых совпадает только одна начальная буква. Первый из них — чисто ивритский /ra'∫a/ или / 'rε∫a/, что бы он ни значил, а второй — явно заимствованный /ros/ (или /rus/), практически совпадающий по звучанию с византийским наименованием руси ‛Ρως и одновременно представляющим собой практически точную транслитерацию арабского روس /rus/. То есть, речь идёт о двух совершенно разных словах, употреблённых каждое в своём значении, и значении разном, причём второе из них — весьма вероятное заимствование, неважно из самоназвания руси, арабского или византийского греческого. Ну, и последний залп по бронепоезду Хайнман: одно из самых ранних письменных упоминаний Руси на иврите в «Кембриджском документе» (примерно X век) выглядело как רוסיה /rosiə/ или /rusiə/. Никаких «рашек»/«решек»!
В итоге, увы, ни лингвистической, ни смысловой связи между «рашей» и «русью» не обнаруживается, и тем самым рассыпается искусственная псевдолингвистическая увязка Хайнман еврейских торговцев-идолопоклонников, если таковые вообще существовали, с Русью.
◘◘◘◘◘◘◘
В качестве следующего аргумента в пользу своей гипотезы Хайнман даёт некий перечень якобы древнейших упоминаний руси у разных авторов раннего средневековья. И здесь нам тоже приходится полностью доверяться ей. Судить о достоверности приводимых свидетельствах трудно, а проверить их и вовсе невозможно из-за ссылок на недоступные документы. Тем не менее, критически пробежимся по этому перечню.
Первое: «Наиболее
древним упоминанием народа Рос в связи с северным Причерноморьем многие
исследователи считают сообщение Иордана, писавшего в VI веке. Повествуя о
событиях конца IV века, он сообщает, что два брата, Сар и Ами, «из
вероломного племени росомонов» (людей из племени Рос), мстя за гибель своей
сестры Сунильды, ранили готского властителя Германариха».
Росомонам посвящена обширная литература, и тут давно расставлены все точки над
i. Рассказу Иордана есть параллель в скандинавских сагах с похожим сюжетом и
сходными именами действующих лиц: Сёрли, Хамдир, Сванхильд и Ёрмунрек. Так что
германское происхождение общего для Иордана и саги источника с германскими же
именами персонажей не оставляют росомонам шансов в качестве некой древней
еврейской руси.
Второе: «Псевдо-Захарий в 550 г. упоминает народ “харос”, живущий в нижнем течении Дона». О степени достоверности «свидетельств» сирийца Захарии касательно этнографии бесконечно от него далёкого по меркам того времени Северного Причерноморья можно судить по соседям народа, которого Хайнман называет харосом. У Псевдо-Захарии это амазраты, амазонки, песьеголовцы и три чёрных народа «на востоке, у северных краёв». Тут, по-моему, комментарии излишни. А вот описание Захарией мужчин самогó этого «народа» [8]: «Соседний с ними [амазонками] народ ерос, мужчины с огромными конечностями, у которых нет оружия и которых не могут носить кони из-за их конечностей». Вот таких замечательных предков предлагает нам Хайнман!
Третье: «Народ Роси (Руси) как новый, дополняющий библейскую генеалогию, появляется у толкователя Библии Ефрема Сирина. Возможно, что это упоминание является вставкой VI века в более древний текст». Ещё один якобы упоминающий русь сириец — Ефрем — жил гораздо раньше, в IV веке. Но видимо Хайнман не хватило смелости безоговорочно погружать начала руси так глубоко в прошлое, и она решила подстраховаться вставкой VI века. Но если в текст четвёртого столетия могла быть вставка, то почему вставка именно шестого века, а не девятого? И что это за вставка, оставшаяся у Хайнман «за кадром»?
Четвёртое: «Арабский историк Табари под событиями, относящимися к 642‑3 гг., помещает следующее сообщение (приводимое в персидском переводе Белами): когда авангард арабской армии подошел к Дербенту, правитель Дербента Шахриар заявил: “Я оказался между двумя врагами — хазарами и Русью, последние — враги всему миру и никто не может с ними воевать. Поэтому вместо того, чтобы брать с нас дань, поручи лучше нам воевать с ними”». Непонятно, какой Табари здесь имеется в виду. Но самый ранний из них, Умар, мог писать не ранее конца VIII века, когда после событий начала 640‑х прошло уже полтора века. Остальные Табари — ещё позже. Потом в X веке, то есть ещё через столетие-другое, Балами творчески перевёл сей труд на персидский. Как сейчас можно определить, на каком этапе этой эпопеи в тексте появилась русь? И, главное, каким образом эта русь оказалась южнее Дербента, то есть где-то в современном Азербайджане?
И последнее пятое: «Анонимный географ из Равенны в VII в. упоминает город Малороса, расположенный на Таманском полуострове и отождествляемый Вернадским с Тмутараканью». Ещё одни росомоны. Какое отношение эта Малороса, даже если она и впрямь существовала на Тамани, имеет отношение к руси [9]? Конечно, из Равенны-то оно виднее. Да вот беда, у равеннского эрудита-автора не спросишь, потому как аноним, да и помер давно.
Все остальные упоминания руси в перечне Хайнман поздние, IX века и позже, когда русь стала безусловной реальностью. Но существовала ли она раньше? Перечень Хайнман никак в этом не убеждает.
◘◘◘◘◘◘◘
Рассматривая образ жизни и деятельность древнейшей руси, Хайнман обращается к раданитам. Для справки соответствующая статья Википедии: «Раданиты (ивр. רדהנים ) — странствующие еврейские купцы, которые на протяжении раннего Средневековья контролировали торговлю между исламским Востоком и христианской Европой по Шёлковому пути и другим торговым маршрутам, создав первую в истории постоянную торговую сеть, простиравшуюся от Китая и Индии до Западной Европы». И ещё одна ремарка оттуда же: «Успех еврейских купцов был связан с присутствием еврейских общин во многих странах Европы и Азии вплоть до Индии и Китая».
Диаспора стала божьей карой и величайшей трагедией еврейского народа в целом, но даром божьим и огромной удачей для еврейских купцов, чья торговая деятельность смогла охватить чуть ли не весь мир благодаря наличию практически в любой стране опоры на бывших соотечественников и единоверцев. Еврейские общины обосновались даже на туманном Альбионе, достаточно вспомнить весьма представительную компанию евреев в романе В. Скотта «Айвенго» — ростовщика Исаака из Йорка, его родственника Зарета, раввина Бен Труделя, лекаря Бен Самуэля и обосновавшегося в Лестере выходца из Ломбардии Кирджата Джайрама.
Торговля раданитов была ориентирована в широтном направлении, причём вдоль широт с благоприятным для евреев климатом, и опиралась в основном на сухопутные караванные торговые пути, так как евреи никогда не были мореходами. Тем более я не могу представить себе еврейских купцов, заплывших со специями и ладаном, например, в Новгород или Бирку по небезызвестному пути «из варяг в греки». С другой стороны, даже отъявленным норманистам, я думаю, непросто будет представить бородатого, волосатого, одетого в меховую шубу варяга, тащащегося с верблюжьим караваном по пустыне.
Тем не менее имеются свидетельства арабских географов, что караваны руси доходили до Багдада [10]. У Ибн Хордадбеха (рубеж IX–X веков) во вставке в текст о деятельности раданитов купцы руси «возят меха выдры, черных лисиц и мечи из дальних концов земли саклабов к Румскому морю, где правитель Рума берет десятую часть. Если хотят, то плывут по реке Сакалиба и приходят в Хамли, столицу хазар, где ее правитель берет с них десятину. Затем они ходят по морю Джурджана. выходят на берег, где хотят… Иногда они привозят свои товары на верблюдах из Джурджана в Багдад, где евнухи сакалиба служат им переводчиками. Они называют себя христианами и платят подушную подать». Наличие такой вставки позволяет Хайнман сделать вывод: «Включение текста о торговле Руси в середину текста о купцах Радания свидетельствует, что русы задолго до образования Киевского государства представляли собой мощную торговую организацию, сравнимую с организацией Радания и связанную с ней».
Итак, у Хайнман:
● начальная русь всё-таки была не норманнами, а евреями, причём язычниками;
● сначала русь возникает в какой-то связи с раданитами, а с X века, когда тех начинают активно вытеснять со всех торговых путей молодые торговые государства Европы, такие как Генуя и Венеция, русь тоже частично их заменяет в северном ареале.
◘◘◘◘◘◘◘
В своё время украинский историк М. Брайчевский предложил свою, правда, не нашедшую признания у лингвистов, этимологию «русских» названий днепровских порогов у Константина Багрянородного из неких сарматских языков. Хайнман повторяет подвиг Брайчевского с ивритом.
У Константина названия днепровских порогов приводятся «по-русски» и «по-славянски» с пояснениями этих названий по-гречески. Поскольку я ранее достаточно подробно анализировал эти названия [11], здесь остановлюсь только на предлагаемых Хайнман ивритских этимологиях.
Итак, днепровские пороги по Багрянородному.
Первый порог с якобы одинаково звучащим «по-русски» и «по-славянски» названием ’Εσσουπη /essupi/ и переводом Константина «Не спи» придётся пропустить, так как никто не смог придумать этому названию разумного объяснения. В том числе Хайнман.
Русское название второго «Порога с островом» ‛Ουλβορσι /ulvorsi/ имеет прекрасную этимологию из древнескандинавского holm fors /hul vors/ — «островной порог». А вот что ему противопоставляет Хайнман: «На иврите אי (и) означает “остров”; פרצ (прц-фрц) — “прорыв воды через препятствие”». Но словарь Подольского подтверждает лишь первое слово, а для второго вообще не даёт перевода. Так что от «порога с островом» остался только неприкаянный остров.
О следующем «Шум-пороге» с «русским» названием Γελανδρι /gelandri/ у Хайнман: «Русское название “Галандри” (или “Геландри”) не имеет славянского эквивалента и означает “шумящий порог”. Норманисты не объясняют это название. На иврите גל נה נדיר (гал на надир) — “особый (необычный) шум волн”». Лукавит Хайнман. У норманистов есть идеальная этимология этого порога: gallandr — «шумящий». Но не будем пренебрегать альтернативами и вновь обратимся к Подольскому: גל /gal/ — «волна», נה — перевода нет, נדיר /na'dir/ — «редкий», «редкостный». Непереведённое слово נה /na/ никак не похоже на «шум», для которого словарь даёт שער / 'raa∫/. А без шума «редкая волна» оказывается совершенно не у дел.
Четвёртый порог «Гнездовье пеликанов». Его название «по-русски» Αειφορ /ειfor/ норманистами
интерпретируется как «ужасный», что вполне соответствует характеру этого самого
страшного порога. К сожалению, объяснение Багрянородного не имеет смысла,
поскольку пеликаны на Днепре не водятся. Тем не менее, Хайнман предлагает ивритское אנפה
/anə'fa/ — «цапля», что подтверждается Подольским, но,
прямо скажем, совсем не созвучно с «Айфором».
Следующий «Порог с большим
озером» тоже подкачал с объяснением у Константина. «Русское» название порога Βαρουφορος /baruforos/ хорошо
этимологизируется из древнескандинавского как Bára fors — «волновой порог». Эта этимология
подтверждается «славянским» дублем «Вулнипраг», но обе они не в ладах с
пояснением на греческом. А этимология Хайнман вновь упирает как раз на это
самое объяснение: «На иврите באר
(бар-вар) означает «углубление, заполненное водой»; ו (у) — «возле», «и»; פרצ (прц-фрц) — «прорыв воды через препятствие», т.е. «порог»
(см. выше). Выражение פרצ ו באר (вар уфрс) может быть переведено
как «озеро (или глубина) у порога». Словарь даёт для ו
/və/ —
«и», «но», «а», но никак не «возле»; а для באר /bə'εr/ — «колодец», «скважина», что ещё можно
интерпретировать как «углубление, заполненное водой», но вряд ли как «большое
озеро». Плюс непереводимая игра слов «прц‑фрц».
Шестому порогу «Кипение
воды», Λεαντι /leanti/ «по-русски»,
скандинавских этимологий не нашлось. Слушаем Хайнман: «На иврите לע (леа) — «кручение»;
נטה, נטוי (нета, нетуй) — «наклон». Выражение נטוי לע (леа нетуй) можно перевести как
«кручение воды, движущейся под уклон», что отвечает… смыслу названия». Вновь мнение Подольского не совпадает с
утверждениями Хайнман. У него לע /la/ — «проглотить»; נטוי /na'tuj/ —
«протянутый» (о руке), «наклонённый», «склонённый». Ох, крутит! Но не вода, а сама Хайнман…
Наконец, последний «Малый
порог», Στρουκουν /strukun/ «по-русски».
Ему есть прямая скандинавская этимология из struk — «небольшой, доступный для плавания порог» с практически
совпадающим значением. Ивритский вариант Хайнман: «На иврите סתר (сетер) — «скрытый»;
אבן (эвн) — «камень», т.е.
אבן סתר (эвн сетер) — «порог, скрытый
под водой». На сей раз, в
отличие от предыдущих случаев, словарь подтверждает оба слова: סתר / 'sεtər/ —
«тайное место», «укрытие», «тайник» и אבן / 'εvən/ —
«камень». Соответствует ли это понятию
малого порога? По крайней мере, в фантазии Хайнман не откажешь.
В итоге, по-моему, её
результат ничуть не лучше результата Брайчевского.
Зато Хайнман берёт
сокрушительный реванш в ещё одной этимологизации. В статье за 912 год «Повести
временных лет» (далее ПВЛ) приведен якобы текст договора руси с греками, в
котором, в частности, сказано: «В знак крепости и неизменности, которая должна быть между вами,
христианами, и русскими, мирный договор этот сотворили мы Ивановым
написанием [подчёркнуто мной – В.Е.] на двух хартиях — Царя вашего и
своею рукою, — скрепили его клятвою предлежащим честным крестом и святою
единосущною Троицею единого истинного Бога вашего и дали нашим послам». Это «иваново написание» упорно, если не
демонстративно, игнорируется историками и лингвистами, поскольку не получает
никакого разумного объяснения в ортодоксальной истории древней Руси. А вот
Хайнман даёт очень интересную этимологию: «Если предположить, что летописец воспользовался
ивритским словом יון
(иван), что означает “грек”, то выражение можно прочесть как “греческим письмом
в двух экземплярах...”».
Строго говоря, для «грека» и «греческого» словарь даёт более сложную форму יווני /jeva'ni/. Но более простое
«Греция» — יוון /jav'van/ — очень близко по написанию и значению
к тому, что предлагает Хайнман. Да и по здравому смыслу, на каком языке и каким
алфавитом мог быть написан византийский экземпляр договора кроме греческого?
Так что идентификация «иванова» написания как греческого не просто возможна, а
единственно возможна.
◘◘◘◘◘◘◘
Следующий пункт программы Хайнман — религия руси. Здесь мы тоже имеем проблему сродни «иванову написанию», но гораздо масштабнее. До сих пор, несмотря на многочисленные попытки историков и филологов, не найдены удовлетворительные этимологии божеств начальной руси, установленных, согласно ПВЛ, в Киеве Владимиром, будущим крестителем Руси. Эти имена — Перун, Хорс, Дажьбог, Стрибог, Симаргл и Мокошь, — к которым обычно ещё добавляют «пропущенного» Велеса, действительно ставят в тупик. Они явно не из общеславянского пантеона (если таковой вообще существовал) и не имеют никаких точек соприкосновения с верованиями скандинавов. Это чисто «русские боги», и правильная их этимологизация могла бы стать решающим аргументом в дискуссиях о возникновении начальной руси и её генезисе.
С точки зрения Хайнман, «этих богов можно отождествить с языческими богами Палестины, имеющими вавилоно-ассирийское, ханаанейское и финикийское происхождение». И приводит полный перечень этих вавилоно-ассиро-ханаано-финикийских (!) богов по Г. Барацу:
«1. Велес
(Перун) — Ваал (Пеор) [Хайнман отождествляет Перуна и Велеса – В.Е.].
2. Симаргла (в Никоновской летописи:
Сим и Нръгла) — Ашима Нергал.
3. Мокошь — моавитянский бог Камош.
4. Хорс (Харс) — Херес (Харса) бог
Солнца.
5. Стрибог — Истр бог — Астарта.
6. Дажьбог — Дагон, бог дождя и
плодородия, имя которого происходит от ивритского דג (даг) — “рыба” или דגן (даган) — “жито”».
Я и сам в своё время пришёл к неожиданному даже для меня самогó заключению, что Велес — никакой не славянский бог, а нечто вроде «поручика Киже». Это имя, восходящее к верховному ханаанскому богу Ваалу, древнерусские монахи-книжники восприняли через его библейско-греческую форму и широко использовали как обобщающее название языческих кумиров. А тот факт, что Ваал в самой Палестине ассоциировался с быком и, как следствие, с «золотым тельцом» в Ветхом завете, породило атрибут Велеса как «скотьего бога». Возможно упрочению связи Велеса как покровителя торговли и достатка со скотом послужил тот факт, что в древнерусском языке времён становления руси слово «скот», производное от древнескандинавского skattr, означало «деньги» «богатство».
Отождествлением Перуна с Велесом в виде Ваал-Пеора Хайнман объясняет иначе труднообъяснимое, с её точки зрения, отсутствие Велеса в киевском пантеоне Владимира. На самом деле, в то время, когда Владимир якобы водружал идолы в Киеве, на Руси, скорее всего, ещё не знали никакого Велеса. Этот «поручик Киже» возник много позже и не в святилищах на холмах, а на страницах документов, писанных русскими монахами.
Хайнан этимологизирует имя Перуна через « פעור (пеор) на иврите “обнажаться”, что полностью отвечает характеру культа Баал-Пеора», не поясняя, каким образом Перун оказался связан с обнажением. Как известно, Перун числился подобно Зевсу громовержцем. Прокопий Кесарийский писал, что «владыкой над всеми» у славян является «творец молний», которому приносят в жертву быков, не называя, правда, этого творца по имени. Если уж обращаться к гипотетическим ивритским истокам, то для любящего бычков «творца молний» больше подошла бы этимология из פר /par/ — «бык». Между прочим, словарь Подольского не совсем подтверждает перевод Хайнман, там פעור /pa'ur/ — «разинутый», «развёрстый». (Поразительно, но переводчик Яндекса переводитפרון /perun/ как «Перун»!)
Что касается имён остальных богов в списке Хайнман, то с моей точки зрения их этимологии доверия вызывают не больше, чем аналогичные упражнения Хайнман с названиями днепровских порогов.
Изыскания Хайнман не выдерживают проверки не только словарём Подольского. Гораздо хуже то, что они не подтверждаются источниками, на которые она ссылается. В частности, в Никоновской летописи вопреки утверждению Хайнман нет никаких Сима и Нръгла. Список кумиров в этой летописи выглядит так: Перун, Хорс, Дажбог, Стрибог, Симапрьгл, Мокош.
Невозможно всерьёз принять этимологизацию Стрибога из Астарты хотя бы из-за гендерного несоответствия. Кроме того, ветры — стрибожьи внуки в «Слове о полку Игореве» — оказываются у Хайнман внуками Астарты? Культ Астарты-Иштар был широко распространён на Ближнем Востоке, и у разных народов богиня обретала различные функции, но ни один из них не поручал ей заведование ветрами.
Лишь в отношении Дажьбога проверка переводов ивритских слов в словаре Подольского дала положительный результат: דג /dag/ — действительно «рыба», а דגן /dəgan/ — «злаки». Для Дагона Википедия отвергает рыбу как народную этимологию, но оставляет и подтверждает жито, поскольку Дагон числился «подателем пищи» и богом сельского хозяйства, в целом соответствуя определению Дажьбога в Википедии как «дающего благосостояние».
В итоге я бы частично
согласился с Хайнман: «Существующее
в литературе мнение, что Владимир собрал пантеон языческих богов племен,
входящих в состав Киевской Руси, чтобы создать общегосударственную религию,
неверно, так как в этом случае в пантеон должны были бы входить боги славян,
известные по другим источникам». Но именно частично и вовсе не потому, что «Возможность объяснить из одной посылки
имена всех богов пантеона выгодно отличает предложенное Барацем толкование от
альтернативных, в которых имя каждого бога выводится из различных источников». Растолковать имена богов Владимира из
«одной посылки» у Хайнман с Барацем явно не получилось. А вот «существующее в
литературе мнение, что Владимир собрал пантеон языческих богов племен,
входящих в состав Киевской Руси… неверно», я бы поддержал, но совсем по иной причине. Зная повадки и приёмы работы
авторов ПВЛ, я бы скорее предположил, что эклектический сонм языческих
богов — это не продукт религиозного рвения князя, а искусственный
конструкт авторов ПВЛ, заставивших Владимира водрузить на безымянном
холме «за теремным двором» всех идолов,
которых смогли припомнить православные монахи-сочинители независимо от
происхождения и функций этих божков. То есть, на самом деле на Руси, по крайней
мере в Киеве конца X века, не поклонялись богам с такими именами, и не
было на киевских холмах их кумиров. Выдумки всё это, искусственно введённые в
ПВЛ, чтобы оттенить и усилить значение факта грядущего крещения Руси
Владимиром.
◘◘◘◘◘◘◘
Значительное внимание
Хайнман уделяет широко известному эпизоду записок Ибн Фадлана о «похоронах
знатного руса». Общепринято, что этот эпизод со сжиганием умершего вместе с его
кораблём служит самым убедительным доказательством норманства руси. Однако Хайнман
отыскивает некоторые не вписывающиеся в эту концепцию детали обряда.
Во-первых, «рус погребается в покрывале или в той
одежде, в которой он умер, во временную могилу на десять дней». И
Хайнман замечает: «Погребение в покрывале или в одежде, в
которой человек умер, соответствует ритуалу еврейских похорон». Но только ли еврейских? Переодевание
покойника — скорее исключение, свойственное немногим религиям, чем
правило. В частности, история не знает обычая переодевании перед похоронами или
кремацией и в отношении древних скандинавов.
Во-вторых, «Одновременно начинают вести
приготовления к последующей части похорон, сопровождаемых оргиями и пьянством».
По мнению Хайнман, это «характерно для культа Баал-Пеора». Ох, если бы только для культа Баал-Пеора!
Оргии на похоронах устраивали и гунны, и индейцы и наши славянские предки, и,
думаю, ещё многие-многие народы, ещё не свихнувшиеся на какой-либо искусственно
вычурной, привнесённой цивилизацией религии.
В-третьих, когда через
десять дней покойник предаётся огню, «Ближайший родственник покойного голым поджигает
костер, на котором сгорает корабль и все приготовленное для похорон». Но, резонно замечает Хайнман, «Обычай обнажаться на похоронах мог
возникнуть лишь у южного народа, он имел место у финикийцев, арабов и др.». Действительно, трудно представить себе
голого бедолагу-норманна, ждущего от устроителя похорон команды «Махмуд (или,
ладно, Амунд), поджигай!» в разгар скандинавской зимы!
В-четвёртых, «самым убедительным доказательством
палестинского происхождения ритуала погребения является присутствие старухи с
двумя дочерьми, которую русы называют “ангелом смерти”». По этому поводу Хайнман утверждает, что «попытки растолковать слова “ангел
смерти” не увенчались успехом. В свете нашего объяснения данное место текста не
представляет никаких затруднений, т.к. в Ветхом Завете упоминается “ангел
смерти” — старуха с двумя дочерьми».
Не знаю, были ли и
увенчались ли успехом другие «попытки растолковать слова “ангел
смерти”», но и Хайнман, безусловно, этого тоже не сделала, потому что указанные
ею ссылки на Ветхий завет (Притчи
16:14; 30:15) — это ссылки в пустоту. Они не содержат никаких упоминаний
ни об ангеле смерти, ни о старухе [12].
Тем нее менее, предлагаю
взять на заметку и запомнить интересное предположение Хайнман в связи с этими
похоронами: «Кремация
трупа во все времена осуждалась еврейской религией…». Соответственно, евреи никогда не применяли
кремацию. Казалось бы, Хайнман капитулирует перед норманистами. Но не тут-то
было, бронепоезд на запасном пути всё ещё под парáми: «Двойные похороны, первая часть которых
включает элементы еврейского погребального ритуала, а вторая — языческого,
возможно, отражают генезис русов». Вполне возможно. И это наблюдение действительно интересно и ценно,
ведь генезис руси до сих пор остаётся загадкой для историков.
◘◘◘◘◘◘◘
Затрагивая «русские
письмены», обнаруженные, согласно «Житию св. Кирилла»,
Константином-Кириллом в Херсоне, Хайнман обращает внимание на два момента.
Первый момент: «различие
письмень гласнаа и согласнаа» в тексте «Жития». Это различие, по её мнению, указывает на семитский
алфавит «письмен». И второй: в «Паннонских житиях» тот же св. Кирилл «дошед до Корсуня, наоучися тоу
жидовьстей беседе и книгамъ…». То есть, сопоставляя оба жития, следует либо допустить, что Кирилл в
Корсуне параллельно изучал два языка, русский и еврейский, либо признать, что в
двух житиях дана разная трактовка одного и того факта. Хайнман не делает выбора
в этом «либо‑либо», но подчёркивает, что кириллические буквы Ш (ша) и Ц (цы) заимствованы из еврейского алфавита,
соответственно букв ש (шин) и
צ (цади). Вывод Хайнман: «Таким образом, в результате обучения Кирилл смог
писать книги на русском языке с помощью еврейской грамоты, и именно это он
узнал от самаритянина в Корсуни-Херсонесе».
Но мы-то знаем, что на самом деле он и его брат Мефодий этого не делали. Писать книги они стали славянской азбукой, то ли кириллицей, то ли глаголицей, но никакой не еврейской грамотой. Хайнман это тоже понимает и предлагает компромисс: «Вполне возможно, что на раннем этапе формирования и использования ее узким кругом еще не ославянившейся Руси эта письменность и действительно была фонетическим письмом с помощью ивритского алфавита… Однако такая письменность не отвечала структуре славянского языка и по мере расширения ее применения должна была претерпеть изменения: сначала были введены обозначения для гласных звуков, отличные от способа написания согласных звуков (расширение роли огласовок), как это сохранилось в церковно-славянской письменности, и лишь в дальнейшем вводятся полноправные обозначения для гласных звуков». Абсолютно ни на чём не основанный домысел Хайнман. Никаких древнерусских документов, написанных еврейским письмом с «обозначением для гласных звуков, отличным от способа написания согласных звуков (расширением роли огласовок)» не существует, а «полноправные обозначения для гласных звуков» в кириллице были изначально. В глаголице, похоже, тоже. А вот арабицей на Руси пользовались, но это дело тёмное и вряд ли имеющее отношение к делу.
◘◘◘◘◘◘◘
В заключение сама Хайнман
формулирует квинтэссенцию своей гипотезы четырьмя положениями. Я их процитирую
целиком и дополню, во-первых, своими вопросами, которые возникают из её
формулировок этих положений и, на мой взгляд, не находят ответа в тексте её
расследования, а во-вторых, кратенькими комментариями-резюме.
Итак, по порядку.
1. «Русь, заложившая основы Киевского
государства и давшая ему свое имя, была военно-торговой организацией в основном
язычников еврейского происхождения, сложившейся у берегов Черного и Азовского
морей со времен Боспорского царства и распространившей свою деятельность по
речным магистралям Восточно-Европейской равнины вплоть до Балтийского моря и по
нему».
● Откуда «у берегов Черного и Азовского морей» массово объявились (или накопились?) «язычники еврейского происхождения»?
● Каким образом из них могла сложиться «военно-торговая организация», опирающаяся на еврейскую диаспору, то есть ортодоксальных евреев, которые вряд ли позволили бы себе иметь дело с язычниками и тем более отступниками?
● Кто, где, когда видел хоть одного еврея на «речных магистралях Восточно-Европейской равнины» и тем более в Балтийском море в эпоху становления руси и Руси, то есть в IX–X веках?
По-моему, еврейская диаспора могла бы поддерживать раданитов (что она вероятно и делала), но никак не гипотетическую хайнманову русь. Но торговые пути раданитов протянулись от Франции до Китая исключительно по тёплым широтам. Плывущего на драккаре во льдах Балтики еврея представить себе ещё труднее, чем норманна верхом на верблюде в Сирийской пустыне.
2. «Русы возглавили на этих территориях
международную торговлю, чему способствовали: их этническое происхождение,
обычаи, опыт мореплавания и связи, унаследованные со времен Боспора.
Международная торговля сыграла существенную роль в экономическом, культурном и
политическом развитии района и в подготовке базы для создания Киевского
государства — последней торговой империи на западной части
Восточно-Европейской равнины».
● Каким образом этническое происхождение руси из еврейских отступников-отщепенцев могло способствовать тому, что они «возглавили в Северном Причерноморье международную торговлю»?
● Какие обычаи этих отступников (о которых, кстати, Хайнман вроде бы ничего не пишет) оказались столь важны для этого?
● Откуда у евреев, народа исторически отнюдь не мореходного, взялся столь богатый «опыт мореплавания»?
Любопытно, что всё написанное Хайнман об её «русах», прекрасно
приложилось бы не к евреям, а финикийцам. Те действительно были язычниками и
отменными мореплавателями. Но, к сожалению, финикийцы как народ не оставили
потомства. А их преемниками в качестве и мореходов и язычников стали римляне.
3. «Господство
русов складывалось в результате многовекового активного участия в жизни района,
однако только на этапе, непосредственно предшествующем созданию Киевской Руси,
они обладали политической и военной силой, достаточной для подчинения
славянских племен. Развитие района вызвало к жизни и местные силы,
взаимодействие которых с Русью опередило ее политическое положение в
образовавшихся центрах: Тмутаракани, Киеве, Новгороде».
● В чём заключалось «многовековое активное участие руси в жизни района» и какого «района»?
● Почему «только на этапе, непосредственно предшествующем созданию Киевской Руси» русь возобладала «политической и военной силой, достаточной для подчинения славянских племен»?
● Что за взаимодействовавшие с русью «местные силы» и как они определяли её «политическое положение» в каких-то центрах?
Если под «районом» имеется в виду территория Киевской Руси, то какая-никакая торгово-экономическая деятельность на территории Киева началась лишь где-то во второй половине IX столетия. То есть «многовековое участие руси в жизни района» до возникновения Киевской Руси могло длиться максимум одно столетие.
Что же у нас в «сухом остатке»?
Хайнман считает, что её теория замещает норманистскую в следующих аспектах:
● постоянном противопоставлении Руси славянам в древних источниках;
● общем характере возникшей торговой империи;
● большом опыте Руси в международной торговле, военном деле и мореплавании.
В целом замещение Хайнман можно принять с оговорками по части «большого опыта» евреев в военном деле и мореплавании, что, впрочем, делает это замещение уязвимым и беззащитным перед норманистами.
Но, по мнению Хайнман, её
теория способна заместить и антинорманистские теории, поскольку учитывает:
● связь «Руси» с югом России и топонимику;
● древнейшие упоминания Руси, начиная с конца IV века;
● слабое лингвистическое и культурное влияние норманн на славянское население, а также сравнительно небольшое число норманнских захоронений даже в центрах Руси.
Признавая несомненную связь руси с югом России, точнее с Северным Причерноморьем, принять приводимые Хайнман «древнейшие упоминания Руси» невозможно. Что же касается лингвистического и культурного влияния норманнов на славянское население, то оно имело место и было безусловно ощутимее влияния евреев, хоть ортодоксов, хоть отступников. То же самое относится к захоронениям на территории Древней Руси: норманнских там неизмеримо больше еврейских.
Подводя черту, Хайнман
настаивает, что её гипотеза позволят объяснить:
● «происхождение названия “Рос‑Русь‑Россия”, не противоречащее ни одному из источников», но, к сожалению, противоречащее самому себе и законам лингвистики;
● «взаимоотношение понятий “рус” и “варяг” в русских летописях и других источниках», чего я, по чести сказать, как-то не заметил;
● «“палестинское происхождение” языческих богов русов, а также повышенный интерес русской христианской элиты к истории евреев», из коего первое не доказано и более чем сомнительно, а второе даже толком не показано;
● «наличие еврейских агадических элементов в древнерусском фольклоре и письменных документах», которые у Хайнман свелись к одному единственному переводу книги Иосифа Флавия «Иудейская война», да и то вовсе не с иврита, а с арамейского;
● «отмечаемую в ряде источников связь между торговой деятельностью русов и евреев», причём и этот «ряд» у Хайнман тоже состоит из единственного элемента — «Книги путей и стран» Ибн Хордадбеха.
◘◘◘◘◘◘◘
Нет, не сумела Хайнман
заставить меня поверить, что послы руси времён Вещего Олега на аудиенции у
византийских императоров приветствовали басилевсов словами «Шалом, Леон! Шалом,
Александр»! Всё-таки от послов с именами Карл, Фарлаф, Вермуд, Рулав и Стемид естественнее
было бы услышать не «Шалом!», а что-то вроде «Хайль!» [13]. Не сумела Хайнман заставить меня поверить и
в то, что евреи плавали среди льдов Балтики или Ладоги. Всё-таки я остаюсь при
своём прежнем убеждении: начальная русь, русь Бертинских анналов и договоров с
греками, плававшая по днепровским порогам, была конечно же норманнской.
И всё же, уверен, Хайнман
не зря написала свой труд, хотя её книга больше рассчитана на эрудитов и
юдофилов, чем на массовых любителей истории. Возможно, даже вероятно, что евреи
приложили-таки руку к процессу формирования начальной руси. Но вряд ли это были
фантомные евреи-язычники. Зачем изобретать каких-то сомнительных отступников,
когда в Северном Причерноморье функционировала вполне реальная и хорошо
известная историкам еврейская торговая организация регионального
масштаба — раданиты.
Судя по северным сагам,
скандинавы были легки на подъём. Строили, покупали или арендовали корабли и
отправлялись кто в торговые поездки с товарами, кто в викинг с верой в свою
звезду. Торговые поездки были недальними. С ценными товарами плавали по
известным торговым маршрутам, последовательно посещая знакомые пункты обмена и
торговли. В викинг с целью разведки, поиска новых путей, источников товара и
рынков сбыта могли уходить далеко, но в таком случае, избегая риска, с
минимумом товаров. Если удавалось найти что-то перспективное и притом ещё
вернуться на родину, то по следам первопроходцев-разведчиков шли торговцы.
Нечто похожее в сухопутном варианте можно увидеть в «индейских» романах М. Рида.
Наивно полагать, что какие-то скандинавские торговцы с полными товара кораблями
проходили весь путь от родных берегов до, например, Каспия. Датские и
норвежские купцы на восток доходили, торгуя, до восточных берегов Балтики или
до Ладоги. Дальше, до Верхней Волги, выменянные у них товары везли уже другие
купцы, условно местные, хотя этими «местными» могли быть ранее осевшие в этих
краях норманны или их потомки. Такие же «местные» торговцы обслуживали среднее
течение Волги до Булгара и Итиля. Их-то, видимо, и встретил в Булгаре
Ибн Фадлан. Но… уже под именем «русов». И эти фадлановские «русы», скорее
всего, уже не были «чистыми» норманнами. Весьма вероятно, что родились они на
Волге и никогда не были в Скандинавии, хотя по крови могли быть скандинавами
наполовину, или на четверть, или на одну восьмую и так далее.
Также судя по северным
сагам, товарищества торговцев были в основном мужскими, а братства
викингов — чисто мужскими. Женщин добывали по ходу дела и по мере
надобности. За ненадобностью бросали или продавали. Их дальнейшей судьбой и
судьбой своих детей от них не слишком озабочивались. Вспомним
Ибн Хордадбеха (в изложении Ибн Руста): «Когда у кого-нибудь из них [руси] родится сын, то он берет обнаженный
меч, кладет его перед новорожденным и говорит: “Не оставлю тебе в наследство
никакого имущества, а будешь иметь только то, что приобретешь этим мечом”». Собственно, у них и не было такого
имущества, какой-либо недвижимости, которую можно было бы оставить в
наследство. Припомним в этой связи и Ибн Фадлана: «На шеях у женщин несколько рядов монист из золота и
серебра, так как, если человек владеет десятью тысячами дирхемов, то он
справляет свой жене одно монисто в один ряд, а если владеет двадцатью тысячами,
то справляет ей два мониста, и таким образом каждые десять тысяч, которые у
него прибавляются, прибавляются в виде одного мониста у его жены, так что на
шее какой-нибудь из них бывает много рядов монист. Самое лучшее из украшений у
русов, это зеленые бусы из той керамики, которая находится на кораблях. Они
заключают торговые контракты относительно них, покупают одну бусину за дирхем и
нанизывают, как ожерелья, для своих жен». Таким образом, всю свою торговую выручку русь обращала в деньги и
драгоценности, которые возила с собой. Omnis meum mecum porto [14].
Так постепенно норманны в
первом, втором, третьем и так далее поколениях продвигались на юг по Волге и
Днепру, постепенно превращаясь сначала в варягов [15], а затем в русь. И вот в этом последнем
превращении вполне могли поучаствовать раданиты, сперва в качестве проводников
и поставщиков женщин, затем торговых партнёров и, наконец, полноправных членов
объединённого торгового сообщества Rus’ Inc., у которых северяне могли многому научиться
в чужих краях и непривычном климате.
Ранее я выдвигал
предположение, что начальная русь возникла из симбиоза норманнов с крымскими
готами [16]. Теперь под влиянием книги Хайнман я готов к
готам добавить евреев-раданитов. В результате такого «великого объединения»
известная нам летописная русь могла этнически представлять собой продукт
метисации норманнов с населением Поволжья, крымскими готами, евреями-раданитами
и ещё бог знает кем. И вот такая метисная русь времён Игоря ПВЛ уже вполне
могла ходить с караванами в Багдад, а след чудовищной метисации оставить не
поддающимся прямолинейной этимологизации удивительным разнообразием имён своих
представителей в договоре с греками 944 года.
◘◘◘◘◘◘◘
Может быть, подтверждением
предполагаемой метисации финнизированных скандинавов (по-фински ruotsi)
Поволжья с еврейскими раданитами может служить славяноязычность начальной руси.
Ведь славянский язык, как это ни удивительно на первый взгляд, мог оказаться
единственным языком, на котором было бы возможно общение северных ruotsi с
южными раданитами. При том что все купцы вынуждены быть «по роду службы» в той
или иной степени полиглотами, множества языков, ходивших в обращении у этих
двух групп, пересекаются только на славянском. Северяне ruotsi контактировали
со славянами от Балтики до Ладоги. Южане раданиты обязательно сталкивались со
славянами от Днепра до Дуная. Конечно, северный (условно «новгородский») и
южный (условно «киевский») диалекты славянского языка несколько различались, но
были вполне взаимопонимаемы. Представляется вполне вероятным, что именно на
этой «языковой платформе» произошёл контакт и последующее слияние варягов
ruotsi с раданитами, давшее в итоге известную нам славяноязычную русь.
Но ещё не Киевскую Русь.
Процесс становления последней требует отдельного расследования, потому что, как
я уже замечал выше, торговое сообщество не могло создать государство. Оно
просто не умело этого делать. А если бы умело, всё рано не сделало бы, потому
что государство мешало бы их основной деятельности — торговле.
Действительно, в середине
X века, когда Константин Багрянородный писал свой труд «Об управлении
империей», русь уже обосновалась в Среднем Поднепровье. И Киев уже существовал,
по крайней мере в виде ОТРП (принятая в отечественной исторической науке
аббревиатура для открытых торгово-ремесленных поселений) на Подоле у устья
Почайны. То есть, вроде бы там уже обитала киевская русь. А вот Киевская Русь…
Как же не похоже то «полюдье», что описывает Константин, на настоящее
государство! Обычно властители государства сидят в столице, а не кружат полгода по дальним весям и не бросают
свои владения на следующие полгода, поголовно отправляясь в дальние торговые
экспедиции. Властители государства не торгуют своими якобы подданными как
рабами. Наконец, властители государства заключают межгосударственные договоры от имени державы, а не своего
рода (вспомним «Мы о рода русского…» в договорах руси Олега и Игоря).
Государство Киевская Русь складывается где-то параллельно с полюдьем «Славинии»
и сетью ОТРП на Восточноевропейской равнине, постепенно вытесняя и замещая их.
Этот процесс объективно, то есть археологически, отражается возникновением
рядом с торговыми базами руси, они же ОТРП, новых настоящих средневековых
городов, которые замещают своих предшественников: Рюриково городище →
Новгород, Гнёздово → Смоленск, Сарский городок → Ростов,
Тимирёво → Ярославль. Похоже, нечто подобное имело место и в самом
Киеве, где первый средневековый «город Владимира» вырос на горе неподалёку от
подольского ОТРП.
Но, повторяюсь, это уже
другая тема.
Февраль 2018
На главную ▬››
[2]
• С.
Гедеонов. Варяги и Русь. 1876.
• А. Куник. Галиндо и Черноморская Русь.
1903.
• Г. Вернадский. Древняя Русь. 1943.
• Д. Талис.
Росы в Крыму. 1974.
И др.
[3] • В. Егоров. Каганы рода русского, или
Подлинная история киевских князей. 2012.
• На
авторском сайте: Где и как возникла начальная русь? 2011. ▬››
• На
авторском сайте: Каганы рода русского. 2012. ▬››
• На
авторском сайте: Русь IX века: Крым и Дунай. 2013. ▬››
И др.
[4] См. В. Егоров. Каганы рода русского.
[6] Септуагинта означает «перевод семидесяти» якобы по числу переводчиков Библии на греческий язык.
[7] Здесь и далее постараюсь давать упрощённые транскрипции к словам, приводимым Хайнман на иврите, ориентируясь на словарь Б. Подольского.
[8] Общепринятое (см., например, Википедию) написание этого народа Псевдо-Захарии – «ерос». Однако Хайнман умышленно передаёт его как «харос» с ивритской приставкой (артиклем) ה /ha/, чтобы сделать слово «более еврейским» и заодно выделить якобы корень «рос».
[9] Удивительно, что я нигде не встретил «этимологизацию» этой Малоросы из Малороссии. Явная промашка антинорманистов и «укров».
[10] Недавно на Ленте.Ру появилась статья именно под таким названием: «Караваны русов доходили до Багдада». ▬››
[12] Справка. Первая притча: «Царский гнев – вестник смерти; но мудрый человек умилостивит его». И вторая: «У ненасытимости две дочери: "давай, давай!" Вот три ненасытимых, и четыре, которые не скажут: "довольно!"». «Царский гнев» = «старуха», а «Ненасытимость» = «Ангел смерти»?
[13] Это общегерманское приветствие с пожеланием здоровья (ср. готское hails, древневерхненемецкое heil, исландское heill, а также современное английское hale /heıl/ – «здоровый», «крепкий»).
[14] Латинская поговорка «Всё своё ношу с собой».
[16] • В. Егоров. Каганы рода русского,
или Подлинная история киевских князей. 2012.
• На
авторском сайте: Где и как возникла начальная русь?
• На авторском
сайте: Каганы рода русского.