Владимир
Егоров
Первая на Руси
реформа правописания
Оглавление
Немного из истории письменности
Пропущенная эпоха линейных алфавитов
В XI–XII веках в русском языке происходит так называемое падение редуцированных, определяемое энциклопедическим словарем как «фонетический процесс утраты Ъ и Ь как самостоятельных фонем в истории славянских языков». По мнению лингвистов, «¼утрата сверхкратких (редуцированных) гласных Ъ и Ь в «слабой» позиции явилась важнейшим процессом ранней истории самостоятельных славянских языков (XI–XII вв.). Она ознаменовала завершение длительной эпохи «открытых слогов»..., привела не только к появлению новых закрытых слогов, не только к сокращению числа слогов в слове..., но одновременно имела ряд важнейших последствий в области фонетики, фонологии, словообразования и морфологии» [1]. Таким образом, если речь действительно идёт о фонетическом процессе, то вследствие этого процесса вся древняя Русь стала, по существу, говорить на ином языке. А если учесть не только масштабность последствий падения редуцированных, но и исторически чрезвычайно короткий срок его завершения, то правильнее говорить не о процессе, а о языковой революции, которая за полтора-два века коренным образом изменила весь строй русского языка!
Как водится на Руси, эта языковая революция, если таковая действительно имела место, уникальна в истории человечества. Только представьте себе, за какие-нибудь полтора-два века радикально меняется разговорный язык целого народа на огромной территории от Балтийского моря до Урала и от Ледовитого океана до причерноморских степей. И это не в двадцатом веке с радио и телевидением, а на заре средневековья, когда для того, чтобы просто добраться из конца в конец этого необъятного пространства, требовалось несколько недель пути, да и то, если не распутица и не война. А распутицы — два раза в год, да и войны немногим реже.
Даже обладая незаурядной фантазией, невозможно представить себе такое мгновенное в историческом масштабе изменение разговорного языка на столь громадной территории, поверить в него. Такого просто не могло быть! Однако вроде бы было. Падение редуцированных зафиксировано дошедшими до нас письменными памятниками того периода, что превратило его в одну из многочисленных загадок нашей древней истории.
У героя А. Кристи Эркюля Пуаро был свой оригинальный критерий достоверности любой версии, который никогда не подводил знаменитого детектива. Для Пуаро главным было, чтобы каждое действующее лицо вело себя в точном соответствии со своим положением и характером. Малейший диссонанс в этом плане заставлял сыщика отвергнуть очевидную версию и в итоге приводил к раскрытию самых запутанных случаев. Если следовать методу Пуаро, то нельзя не признать, что в падении редуцированных поведение русского языка вопиюще не соответствует статусу и характеру разговорного языка того периода. Нет, Пуаро не принял бы общепринятую трактовку падения редуцированных и стал бы искать иное объяснение известных фактов. Давайте последуем за великим сыщиком.
Итак, чем располагает наш Пуаро?
Во-первых, письменными памятниками на древнерусском языке, ещё относительно немногочисленными, в которых постепенно исчезают «еры» и «ери». Это безусловный факт.
Во-вторых, общепринятым мнением, что это исчезновение отражает реальные процессы, происходившие в разговорном русском языке того периода. А вот это уже не факт. Никто не слышал, как говорили наши предки в XI веке, а разговорная речь может существенно отличаться от письменной. Примером тому современный английский язык, на котором, согласно известной поговорке, пишется «Манчестер», а выговаривается «Ливерпуль»!
В-третьих, очевидная для любого непредвзятого исследователя, но почему-то игнорируемая вопиющая невозможность таких масштабных радикальных изменений за столь короткий срок.
Чтобы воспользоваться методом Пуаро и заставить разговорный русский язык вести себя как ему положено, нам придется вникнуть в ситуацию, сложившуюся в русском языке в интересующее нас время, углубиться в прошлое истории письменности человечества, и славянской письменности в частности. Кстати, это не только полезно для разгадки конкретного расследуемого лингвистического «криминала», но и интересно само по себе.
История письменности уходит в глубь тысячелетий. За примерно шесть тысяч лет известной нам истории своего развития письменность прошла несколько эпох.
Пиктография, или рисуночное письмо, родилась из примитивных рисунков первобытного человека, которые археологи находят на скалах и стенах пещер, служивших обиталищем древним людям. Но в отличие от рисунков, отражающих реальные конкретные образы и события, например, быт соплеменников или охоту на диких животных, пиктографические надписи выражают мысли и идеи. То есть, пиктография в целом служила тем же самым целям, что и современное письмо, но, строго говоря, еще не была письмом в нашем понимании этого слова, не была знаковой системой. Писатель того времени, он же художник, был волен изображать всё, что угодно, в предположении, что потенциальный читатель сможет уловить доносимую мысль или идею. Увы, последнее не гарантировалось.
Гарантию однозначности трактовки рисунков дала их кодификация, после чего пиктография превратилась в иероглифическую письменность с фиксированным, хотя и очень большим количеством иероглифов. Иероглифика — это настоящее письмо, в котором можно говорить об алфавите как установленной системе знаков письма. Заметим, что важная отличительная черта, отличающая иероглифику от пиктографии, — ее независимость от конкретного разговорного языка. Именно эта уникальная особенность позволила иероглифике сохраниться в Китае до наших дней. Обитатель Внутренней Монголии не понимает речь жителя Шанхая, но оба без труда читают центральные газеты, издаваемые в Пекине. Что и говорить, удобно, хотя это удобство и достается дорогой ценой. Ведь, чтобы стать грамотным человеком, китайцу приходится изучать сотни тысяч иероглифов.
Существенно сократить количество необходимых знаков алфавита позволил переход от иероглифики к силлабическому, то есть слоговому, письму. Письменность стала проще и доступней, но зато потеряла свою независимость от языка. А раз так, казалось бы, разные языки, отличающиеся звуковым и слоговым составом, должны были бы иметь и разные слоговые алфавиты. Удивительно, но это не так! Многие народы предпочитали заимствовать алфавит, обычно вместе с прочими достижениями культуры, у своих более развитых соседей или предшественников, а не изобретать новый. Так, убедийская клинопись много тысячелетий служила множеству народов, среди которых и шумеры, и аккадцы, и вавилоняне, и ассирийцы, и эламиты, и персы. Заметим, что все перечисленные народы говорили на разных и совсем не родственных языках, относящихся к различным языковым семьям. Таким образом, опыт человечества свидетельствует, что изобретение нового алфавита — это непростое дело, редкое и огромное событие в истории. Пример этому мы находим и в наше время. Латиницей пользуются не только прямые наследники языка древних римлян: Италия, Испания, Франция, Португалия и Румыния, — но и большинство стран Европы, а также Турция, Вьетнам и множество других стран мира.
Традиционно считается, что следующим шагом развития человеческой письменности стало буквенное письмо, требующее минимального алфавита из нескольких десятков знаков. На самом деле история письменности прошла еще одну промежуточную мало известную эпоху письма только открытыми слогами. Вследствие важности этой эпохи для нас мы остановимся на ней более подробно.
Давайте чуть-чуть займемся простой комбинаторикой. Сколько знаков потребовалось бы в алфавите современному русскому языку, если бы мы пользовались чисто слоговым письмом? Не углубляясь в дебри лингвистики, будем считать, что в русском языке приблизительно пять гласных (Г) и сорок согласных (С), последнее с учетом того, что в русском языке большинство согласных может быть твердыми и мягкими (палатализованными). Соответственно, для слогов типа ГС или СГ число возможных комбинаций равно двумстам, для слогов СГС уже имеем 8000 комбинаций, а ведь в русском языке еще возможны сочетания ССГС и СГСС с числом комбинаций в каждом из них по 320000. Таким образом, если для каждой возможной комбинации мы будем выделять по знаку слогового алфавита, то такой алфавит потребует более семисот тысяч знаков! К счастью не все посчитанные комбинации реально используются в русском языке, но всё равно без нескольких сотен тысяч знаков не обойтись.
Между тем, даже если мы ещё не готовы переходить к букве, есть довольно простой способ существенно сократить наш слоговой алфавит. Давайте мысленно введем в нашу речь некую непроизносимую гласную (Н), и все слоги типа СГС, ССГС и СГСС, дающие львиную долю возможных комбинаций, разобьем на пары и тройки слогов типа СГ. Например, слог ССГС превратится в три слога СН‑СГ‑СН. Далее, с учетом наличия в русском языке твердых и мягких согласных введем не одну, а две непроизносимые гласные: твердую (Ъ) и мягкую (Ь) для смягчения предыдущей согласной, зато количество согласных у нас сократится вдвое [2]. Тогда количество необходимых слогов типа СГ, где каждая согласная объединяет пару твердая / мягкая, а гласные включают дополнительную пару Ъ / Ь, окажется равным ста сорока. Это, конечно, ещё не буквенный алфавит, но что-то вполне обозримое и неизмеримо более удобное, чем чисто слоговой алфавит с сотнями тысяч знаков.
И, похоже, наши предки до этого додумались! Можно полагать, что именно так была устроена письменность праславян, знаменитые «черты и резы». В то же время, сами «черты и резы» были лишь одним из многих применяемых в разных странах того времени линейных алфавитов.
История силлабических письменностей — это непрерывное их упрощение и сокращение количества используемых символов. В результате эволюции огромное исходное число слоговых знаков, неизбежно сложных, уменьшилось во много раз, а сами знаки упростились в начертании. Эволюция завершилась созданием нескольких простых алфавитов для только открытых слогов по системе СГ, которые известны под общим названием линейных. В частности, к ним принадлежат крито‑микенские линейные алфавиты А и В, а также кипрский силлабарий, получивший в лингвистике эпитет классического. Действительно, относительно простая форма знаков линейных алфавитов позволяла наносить их на любой материал: металл и камни, дерево и керамику, кожу (пергамент) и бумагу. Наши предки, жители лесов, широко использовали белую берёсту и деревянные дощечки, чертя и вырезая надписи ножом, откуда, вероятно, и пошло название черт и резов, впервые упомянутое болгарским монахом Храбром.
Силлабическое письмо открытыми слогами по типу СГ и связанные с ним линейные алфавиты — необходимое звено в переходе от полнослогового письма к буквенному. Оно занимает целую эпоху, которую прошли многие цивилизации, но которая как-то выпала из учебников истории и лингвистики. Между тем, сам переход к буквенным алфавитам во многом обуславливался традициями предшествующего слогового письма.
Общепринято, что греки пользовались линейным алфавитом В до XIII века до н.э., а затем утеряли письмо, которое возрождается спустя несколько веков на основе современного греческого алфавита, заимствованного у финикийцев. Все бы ничего, если бы не одна маленькая закавыка: финикийцы писали справа налево, а греки пишут в противоположном направлении! Для этого даже не поленились зеркально перевернуть финикийские буквы. Кроме того, к финикийскому алфавиту греки добавили свои оригинальные знаки. Откуда они взялись? На оба вопроса есть один простой и убедительный ответ. На самом деле греки не возвращались в состояние дописьменного варварства, и никакого перерыва письменной традиции в Греции не было. Просто с переходом на линейные алфавиты письменность перестает быть только монументальной и культовой, становится общедоступной и массовой. Массовость требует других материалов для письма. Появляется папирус и пергамент, широко используется дерево. Все это, увы, недолговечные материалы, не дожившие до нашего времени и не доступные археологу. Но греков не заботили проблемы современной археологии и лингвистики. Они просто продолжали писать своим линейным В, и по-прежнему слева направо. И эта традиция оказалась настолько живучей, что, переняв более прогрессивный буквенный алфавит от финикийцев, они сохранили (правда, не без некоторого периода борьбы старого с новым) направление письма, перевернули буквы и перенесли в новый алфавит из старого линейного В несколько простых знаков для звуков, необходимых греческому языку, но отсутствовавших в финикийском.
Аналогично традиции письма линейным алфавитом, «чертами и резами», повлияли и на переход славян к кириллице и глаголице. Тем более что славянские «черты и резы» имели свои особенности, вытекающие из специфики праславянского языка и не свойственные прочим линейным алфавитам.
К сожалению мало памятников письменности «черт и резов» дошло до нашего времени, письменность эта до сих пор не расшифрована. Тем более следует приветствовать попытки отдельных энтузиастов расшифровать письмо наших предков.
Здесь я просто не могу не упомянуть Г. Гриневича [3]. Нарочно не хочу останавливаться на собственно результатах его дешифровки, которые у лингвиста могут вызвать снисходительную улыбку, а для собрата-эпиграфиста послужить предметом злой беспощадной критики. Для нас сейчас важно не это. Гриневич сумел собрать обширную коллекцию надписей, сделанных «чертами и резами», и наглядно показал, что эта письменность была широко распространена среди древних славянских племен и доступна простым смертным. Но особенно важно доказательство того, что письменность «черт и резов» относится к слоговым типа СГ. Огромная заслуга Гриневича и в том, что он рассматривает «черты и резы» в ряду других линейных алфавитов. Алфавиты действительно изобретаются нечасто, и все они, принадлежащие одной эпохе, имеют, как правило, общий источник и генетически общие корни. Поэтому совместное рассмотрение всех линейных алфавитов — очень плодотворная идея, которая может облегчить дешифровку. Представьте себе, что вы знаете молдавский язык, который использует кириллицу, и немецкий язык, использующий латиницу. Уверен, для вас не составит труда прочитать практически любой румынский текст.
В истории письма так и не выработалось единого механизма перехода от полнослогового к письму только открытыми слогами по типу СГ. Даже классический кипрский силлабарий не имел специальных слогов с непроизносимой гласной. Просто иногда в одном и том же слоге гласная произносилась, а иногда нет. Например, когда надо было написать согласную С в конце слова (киприоты и тогда говорили на диалекте греческого языка, и эта согласная на конце слов встречалась очень часто), в классическом кипрском силлабарии использовался слог SE с «немым» E. Неудобно? Да нет, всего лишь дело привычки. Французы и англичане до сих пор пишут многие слова с буквой E на конце, которую при чтении не произносят, не испытывая при этом особых неудобств.
В этом смысле, похоже, праславяне пошли дальше древних киприотов. «Черты и резы» включали слоги с «немыми» гласными Ъ и Ь, причем те изначально воспринимались как указатели твердости или мягкости входящего в слог согласного. Косвенным, но сильным доказательством этого утверждения, равно как и консервативности традиций письма при переходе от алфавитов линейных к буквенным, служат первые буквенные славянские азбуки: кириллица и глаголица. Тот же Г. Гриневич убедительно показал, что многие буквы в них были заимствованы из алфавита «черт и резов», то есть здесь праславяне шли тем же путем, что и древние греки. В обеих азбуках буквы, передающие старославянский звук [ы], были скомбинированы из двух букв: твердого непроизносимого «гласного» и второй гласной, передающей звук [и]. В частности, современная буква Ы произошла из исходной кириллической лигатуры Ъ‑I. Такая комбинация была бы возможна только при четком осознании буквы Ъ как признака твердости предыдущего согласного, заставлявшего следующую за ним гласную произноситься твердо и превращая тем самым звук [и] в [ы].
Известно, что Русь начала использовать для письма греческие буквы до своего крещения. Но, переходя на более прогрессивный буквенный алфавит, она ещё долго находилась под влиянием традиций письма «черт и резов». А традиции эти были достаточно глубокими. «Черты и резы» использовались славянами очень широко в повседневной жизни, что предполагает большое число грамотных людей и долгую историю применения письменности. В отличие от греков славянам не пришлось менять направление письма, но они встретились с другой проблемой. Довление над писцами традиций слогового письма по типу СГ ещё долго заставляло их, уже используя новый буквенный алфавит, продолжать писать привычными слогами. Консервации традиции способствовали особенности древнерусской речи, учтенные в «чертах и резах». Действительно, в древнерусском языке, как и в современном, некоторый согласный звук [С] мог произноситься в зависимости от контекста твердо [СЪ] или мягко [СЬ]. Буквенный греческий алфавит не давал возможности графически отразить эти нюансы произношения, в то время как «черты и резы» прекрасно справлялись с этой задачей. Более того, произношение вообще большинства согласных варьируется в зависимости от последующей гласной. Например, в современном русском языке звук [Б] произносится по-разному в слогах [БА], [БУ], [БЯ] и [БЮ]. Мы к этому привыкли (как и англичане к «немому E») и считаем это в порядке вещей. У наших предков такой привычки не было. Наоборот, для них естественным было, что слоги [БА], [БУ], [БЯ] и [БЮ] изображаются каждый своим самостоятельным знаком, и каждый знак произносится разными согласным и гласным звуками. Таким образом, переход от «черт и резов» к глаголице и кириллице требовал не только изучения нового алфавита, но и перестройки мышления пишущего.
Условия для такой перестройки возникают как раз в XI–XII веках, когда сразу после крещения Руси в нее хлынул поток христианской литературы, в основном на греческом языке, и критерием грамотности стало не столько умение писать, сколько знание греческого языка. И тогда, на примере греческих текстов (отметим, отнюдь не только богослужебных) наши предки увидели и осознали то, что в буквенном письме можно вообще не писать непроизносимые гласные, и, в отличие от «черт и резов», это сокращает и упрощает письмо. Это осознание было непростым, затянувшимся на целый век, но именно в результате такого осознания редуцированные пали!
Следовательно, падение редуцированных в русском языке XI–XII веков было вовсе не фонетическим процессом, а первой на Руси спонтанной реформой правописания, и не более того. Подавляющее большинство населения Руси того времени и знать не знало ни о самих редуцированных, ни об их мнимом падении. Оно, как говорило до того, так и продолжало говорить, не произнося никакие непроизносимые «еры» и «ери». Конечно, в течение периода времени падения редуцированных язык постепенно эволюционно менялся, но никаких языковых революций в то время не совершалось.
Теперь наш Эркюль Пуаро может быть доволен. Его «маленькие серые клеточки» заставили и разговорный русский язык, и русскую письменность XI–XII веков повести себя, как им и подобает. Разговорный язык, во-первых, благополучно обошелся вообще без полноголосия [4], кстати говоря, совершенно противоестественного дл\ индоевропейских языков, и, во-вторых, конкретно в период падения редуцированных не претерпел никаких неожиданных и ничем не спровоцированных революционных изменений. Письменный же язык действительно подвергается заметной реформе, отражённой в имеющихся письменных памятниках, причём именно XI–XII веков, что было неизбежно с уходом от традиций древнерусского докириллического письма «чертами и резами» по системе СГ вследствие принятия Русью христианства и естественного в тех условиях сильного влияния греческого византийского языка на письменный древнерусский.
Итак, одной загадкой в нашей истории стало меньше. Но и осталось их еще немало. Так что, мосье Пуаро без работы не останется. Пожелаем ему новых успехов!
Октябрь 2000
На главную ▬››
[1] «Славянские языки» (очерки грамматики западнославянских и южнославянских языков). Под ред. А.Г. Широковой и В.П. Гудкова. Из-во Московского университета, 1977.
[2] На самом деле почти вдвое, так как некоторые согласные русского языка могут быть только твердыми (Ж, Ш, Ц) или только мягкими (Ч, Щ).
[3] Г.С. Гриневич. Праславянская письменность. Результаты дешифровки. Энциклопедия русской мысли. Том 1. Москва, «Общественная польза», 1993.
[4] Полноголосие — речь, использующая только открытые слоги (слоги типа СГ).